Последние дни мая 1994 года. Михаил Артаньянов.
Я очень хорошо помню этот день, именно после него пошла череда странных событий, которые по утверждению моего друга направили наши жизни в иную колею. Мне было всего тринадцать лет, но осенью уже должно было исполниться четырнадцать, поэтому в разговоре при знакомстве, я говорил почти четырнадцать или использовал фразу «пойду в девятый». И это при том, что шли последние дни мая и правильнее сказать учусь в восьмом, ну или заканчиваю восьмой. С таким же успехом я мог бы говорить, что когда-нибудь пойду в институт. Но желание выглядеть взрослее, казаться старше чем я есть, преследовало меня всю начальную и среднюю школу.
А вот, в институт я вряд ли пойду, в этой четверти я получил первую четвертную двойку. Формально оставалась еще пара учебных дней, и кто-то другой может и исправился бы, но бегать и выпрашивать оценки я не умел и не хотел, тех кто так делал не уважал. А пара по физике, кажется уже вопрос решенный. Ну, подумаешь двойка, все три предыдущих четверти стоят тройки итогом будет трояк. Хотя это еще нужно преподнести родителям, особенно маме. Я представил, как говорю маме – Ну, подумаешь двойка, – и меня аж передернуло.
– Здорово, Миша, – неожиданно громко пробасил знакомый голос приятеля и сунул мне руку для пожатия.
– Виделись вообще-то, Серый, – посмотрел я на своего приятеля, вложив в слова максимум иронии, как я ее понимал.
Ирония и сарказм, это новый стиль общения, который я осваивал в этот свой подростковый период. Среди моих невольных учителей была преподаватель русского и литературы и до кучи она же наша классная руководительница Татьяна. Татьяна, мы понятно ее между собой называли. И это поверьте очень уважительно если знать кликухи прочих преподавателей. Татьяна Алексеевна была одинокой женщиной лет сорока, ее дочь училась с нами в одном классе. Училка была полна черного юмора, который я охотно впитывал. Так же в сарказме и черном юморе брал пример со старших дворовых приятелей Коляна и Артура. Вероятно, были еще фильмы и книги с подобными мрачными, но обаятельными героями.
– Есть дело надо перетереть. – сообщил мой приятель, он же человек-скала, он же в прошлом «Тень», он же «Хамелеон», он же иногда «Пудовкин», он же «Сто пудов» он же Серега, прервав мои размышления о высоких сферах.
Сергей Пудов соответствовал своей фамилии и был настоящим громилой, его кулак был примерно с половину моей физиономии. Но к счастью для меня, его кулаки ни разу не работали по это самой физиономии. Примерно до середины седьмого класса, Серега был человек-тень, за что его так и прозвали, несмотря на, казалось бы, напрашивающеюся кличку от фамилии. Но мы редко получаем кликухи, которые хотели бы иметь. Уж, я-то, это знаю точно. Нет, не буду вам рассказывать про свою, это слишком стыдно. Лучше вернемся к Сереге.
