При составлении настоящей книги я пользовался донесениями Карла-Арвида Романа — крупнейшего, на мой взгляд, агента III Отделения, «работавшего» в эмигрантской среде в течение второй половины 1869 и всего 1870 года. Часть донесений адресована заведывавшему в то время агентурой III Отделения Константину Федоровичу Филиппеусу, а остальные (незначительное меньшинство) представлялись их автором полковнику Антону Николаевичу Никифораки, руководившему розысками Нечаева за границей и находившемуся большею частью, как и Роман, в Женеве. Все донесения, — вернее та пачка, которой я располагал при работе, — хранятся в Ленинградском Историко-Революционном архиве (I Отдел. Политическ. Секции).
С точки зрения истории русской эмиграции 60-х и 70-х гг., донесения эти представляют чрезвычайный интерес, приоткрывая завесу над некоторыми, далеко не второстепенными, фактами из жизни тогдашней эмиграции, к которым III Отделение руку приложило. В равной степени они наглядно выясняют характер и способы секретной агентуры знаменитого «высокого учреждения», мало отличающиеся от тех, к которым, спустя много лет, прибегал и памятный всем Департамент полиции...
Работая над таким материалом, как «агентурные донесения», всегда приходится относиться к ним с особой осторожностью. В этом отношении донесения, использованные в настоящей книге, являются завидным исключением. С первого же знакомства с ними убеждаешься в том, что автор их — агент совершенно особого типа. В донесениях отсутствует всякий фантастический элемент, нет намека на грандиозные заговоры, — одним словом, они не затрагивают излюбленных тем подобного рода агентов. На протяжении многих страниц Карл-Арвид Роман спокойно рассказывает о таких вещах, которые навряд ли могут способствовать целям шантажа. Я полагаю и, думаю, безошибочно, что большею частью и в главных случаях донесения правдивы. Читатель, надеюсь, сам убедится в этом. Те несколько случаев, когда совершенно ясно вырисовывается его действительная роль, заставляют одновременно относиться к его остальным показаниям с некоторым доверием.
Только после того, как полностью будет опубликована переписка Бакунина с Огаревым, о которых, главным образом, идет речь на страницах книги, представится возможность подвергнуть показания данного агента должной проверке. Пока же мы располагаем только незначительной частью этой переписки, — проверить донесения невозможно, за исключением, конечно, тех случаев, в отношении которых соответствующий материал был налицо. В последнем случае, как увидим, сообщения агента вполне совпадали с данными, существующими в литературе.
