…В школе учитель рассказывал, что тысячу лет назад не существовало Города. И Леса тоже. А было множество городов и лесов. И люди могли жить и в городах, и в лесах по собственному выбору и желанию.
Мало того.
Человек, живший в лесу, практически не отличался от городского человека. Лесному не составляло особого труда научиться жить в городе, а городскому — в лесу.
Поверить в такое было очень трудно. Но и не верить — глупо. С чего бы взрослым нужно про это врать? Конечно, взрослые иногда врут по мелочам, особенно, когда хотят показаться лучше, чем они есть на самом деле, но в целом мальчик привык им доверять.
И все-таки.
Ему было четырнадцать лет, и он, сколько себя помнил, всегда хотел увидеть Лес. Хоть одним глазком. Тем более что никто этого и не запрещал. Лес? Пожалуйста. Езжай на край Города, там строй яхту с парусом или воздушный шар (моторную Лес и близко к себе не подпустит, равно, как и гравилет) — и плыви-лети. В добрый путь. Преодолеешь океан и сразу попадешь в Лес. Любуйся, сколько влезет. Хоть одним глазом, хоть двумя. Только учти, что океан большой и опасный, а Лес убивает тех, кто из Города. Скоро и безжалостно.
Старейшины-воспитатели говорили, что некогда, более тысячи лет назад, не существовало на земле одного Города и одного Леса. А было много городов и лесов. Очень много. Тысячи и тысячи. И росли-стояли они вперемешку, не особо мешая друг другу. В это было очень трудно поверить. Однако приходилось, потому что старейшины-воспитатели никогда не врали. Ну, или почти никогда.
Ей было четырнадцать лет, и она, сколько себя помнила, всегда хотела увидеть Город. Хоть одним глазком. Тем более что никто и никогда этого не запрещал. Хочешь увидеть Город? Пожалуйста. Иди на край Леса, к берегу океана. Строй лодку или плот, выкликай в парус ветер — и плыви. Или проси китов, чтобы донесли на спинах. Может, и доберешься. Только учти, что океан суров и нет у лесного человека над ним власти. Будешь искать Город, а найдешь смерть. Очень даже запросто.
Когда мальчику исполнилось шестнадцать, он перестал быть мальчиком и превратился в юношу. Мечта никуда не далась. Наоборот. Она стала ярче и выпуклее, и уже не просто жила в сердце, а настойчиво стучалась оттуда, изнутри, и требовала выпустить ее на свободу. И юноша отправился на край Города, к океану.
Когда девушке минуло шестнадцать, она пришла к старейшинам-воспитателям и сказала:
— Мечта не дает мне жить, я хочу увидеть Город.
— Никто не в праве тебе мешать, — ответили ей. — Каждый человек имеет право на исполнение мечты. Но и помогать мы не будем. Чтобы не чувствовать себя виновными в твоей смерти. Так что вольному — воля.
