“Большинство людей в нашем мире совершенно не ценит жизнь”.
Джон Крамер, персонаж к/ф «Пила»
Был безоблачный вечер пятницы. Горячее греческое солнце уже почти село за нескончаемые холмы, сплошь усаженные оливками. От земли поднимался теплый приятный запах, а в кустах тихо трещала саранча. Ничто не предвещало беды.
Высокий мужчина тридцати двух лет с тёмными волосами и аккуратной бородой на подбородке, наконец, возвращался домой после суетливого дня. Его лицо с широким носом и высоким лбом, казалось, не выражало ничего. Чёрно-карие глаза его не блестели – это иногда бывает от большой моральной усталости. Впрочем, карие глаза мало что могут сказать о душе: они почти всегда грустны либо выражают что-то смутное и неясное.
Итак, высокий мужчина, наконец, возвращался домой после суетливого дня. Это был Семён Апатов. Медленно переставляя ноги, он выходил из небольшой машины и что-то говорил своей спутнице – смуглой кудрявой брюнетке, по всей видимости, проститутке. Они прошли на отгороженный участок большого бежевого дома и скрылись за входной дверью.
В прихожей, нежно поцеловав девушку в шею, Апатов чуть ли не на руках потащил её в спальню, где они провели около часа. Примерно так и проходили его дни – праздно, бесполезно, но приятно. А надо сказать, наш герой был большой охотник до приятностей. Но кто же такой этот герой?
Здесь всё довольно просто. Семён Апатов – военный корреспондент, весьма известный и успешный. По совместительству – бизнесмен: содержал небольшой винный магазин в Петербурге, куда осведомлённые зеваки приходили поглазеть на человека с экрана вживую. Удивительно, но Апатов, боря лень, часто забегал в свой магазинчик и даже сам стоял за прилавком.
Однако на момент повествования наш герой был всего лишь беззаботным туристом. Закончив освещать протесты в Македонии, Апатов переехал на побережье, в один из укромных городков, и там проводил свой законный отпуск.
К тридцати годам, изрядно устав от шумного и злого комфорта мегаполисов, он по достоинству полюбил тихие южные деревеньки. Хотя, пожалуй, тихими их сложно назвать. С восьми часов вечера здесь постоянно ездили машины, полные пьяной кричащей молодежи. Такие-то машины нарушали спокойные прогулки вдоль ласкового моря. Громкая музыка (неважно, были ли опущены стёкла в автомобиле), сотрясала низкими частотами землю, стены домов и, казалось, даже воздух.
Но не за спокойствие, которое здесь всё-таки витало, Апатову нравились греческие глубинки. Ему нравилась жизнь в этих местах. Нет, конечно, не его жизнь в богатых комнатах (хотя это тоже очень нравилось нашему герою),– ему нравилось независимое, бодрое, настоящее течение жизни местных людей. Когда Апатов просыпался с утра на пробежку, выходил на улицу, прохладно освещённую солнцем, эта улица уже была полна народу. Пожилой грек с седыми пышными усами открывал свой магазинчик, гордо называвшийся супермаркетом. Загорелая длинноногая женщина, блестевшая от пота, уже возвращалась домой, вероятно, пробежав километров десять. Худощавый, почти коричневый мальчик вёл за руку младшую сестру, сжимавшую в руке пятиевровую бумажку, к магазинчику усатого грека…
