Кирьян - Илья Александрович Земцов

Кирьян

В одной руке – окровавленный топор, в другой – отрубленная голова. Преступник спокойно прогуливается по центральной сельской улице, а народ в панике разбегается. Милиции не дождаться. Кто покажет себя трусом, а кто – героем?

Читать Кирьян (Земцов) полностью

Три года на отдаленном мастерском участке Волоколамского леспромхоза работал Кирьян. Настоящее его имя и фамилию знали мастер и бухгалтерия. Кирьян – его тюремная кличка. Она ему настолько привилась и полюбилась, что если кто попытается назвать его настоящим именем и отчеством, то он отвернется, не ответит. Достаточно сказать: «Кирьян», – тут же откликнется.

На вид ему было более пятидесяти лет. Он говорил сорок четыре. Жил он одиноко, холостяком. Зарабатывал помногу, работал на валке леса электропилой «К-5». В леспромхозе числился в передовых людях. Любил мужские компании. Заработанные деньги не хранил. После получки не вылезал из деревенского чипка по три-четыре дня. Пока все не пропьет, на работу не выходил. После получки давал деньги в заем нуждающимся. О долгах не напоминал и возврата не требовал. Любил играть в карты, в очко. Лесорубы его остерегались и в карты с ним не играли. При нужде делил последнюю корку хлеба пополам. Если у него не было, без стеснения и без спроса брал чье на глаза попадет.

К женщинам имел неприязнь. Может быть, в душе он их не любил, но в обхождении с ними был вежлив. Женщины-обрубщики сучьев народ не стеснительный. Сама обстановка, лес и вульгарность народа заставляет быть смелым и решительным. Часто они не давали Кирьяну покоя, ходили по пятам, старались садиться при первом удобном случае рядом и даже положить руку на его плечи или шею. Кирьян вставал, делал недовольный вид и уходил к мужикам. Бесцеремонно просил кого-нибудь освободить место. Женщин это злило. Они настойчиво преследовали Кирьяна и прозвали его Монахом.

Прошлое Кирьяна было загадочно. Все знали, что он всю свою жизнь не вылезал из тюрьмы. Старики и старухи в селе избегали встречи с ним и звали Тюремщиком. Они говорили: «У Тюремщика тяжелый оловянный взгляд, он на все гадости способен». Некоторые мужики признавали, что Кирьян – душа-человек. А когда он у них без разрешения брал что-нибудь, жалели, но молчали.

Любопытные женщины задавали Кирьяну много вопросов. Иногда он нехотя, скупо отвечал. Поэтому знали, что он беспризорник, ни отца, ни матери не помнит. Рос в городе, в трущобах. Смутно помнит свою бабушку, которая обещала сделать его образованным человеком, однако вскоре умерла. Кирьян, как и многие другие еще во времена Николая Второго, оказался на улице. Бродили в то время по городским улицам тысячи оборванных, как их тогда называли, сирот. Просили милостыню, где близко лежало – там брали. Находчивые предприниматели из преступного мира – воры и рецидивисты – объединяли беспризорников в своего рода колонии. Обеспечивали им жалкое существование в развалинах старых домов и трущобах. Учили воровать и заставляли поборничать. Пьяный Кирьян однажды хвалился, что с восьмилетнего возраста был отличным карманным вором, а в пятнадцать лет – уже шефом, возглавлял сотню беспризорников.