Дмитрий Глуховский. «Текст». Рецензия

Есть такой термин: событийный туризм, когда какую-то конкретную локацию посещают исключительно ради того или иного события. Так вот, роман Текст для меня нечто подобное, и я себя в полной мере ощущаю событийным туристом.

Фантаст написал нечто реалистичное. Много ли вы таких случаев знаете? Я – ни одного! При этом я читал «Метро 2033» (самое первое) – могу подтвердить: фантаст – никаких сомнений. К тому же успешный. Вышла по меньшей мере сотня (!) книг последователей, творивших в рамках вселенной, созданной уважаемым автором. Кто там на чём зарабатывал в данном кейсе не так важно. Важно, что никто даже предположить не мог, что после всего этого писатель способен отбросить рисованные миры и приземлиться в жестковатый психо-треш.

Теперь к «Тексту»! Название с заглавной буквы по правилам языка, но здесь и вполне по праву. Качество текста стало для меня, как для туриста, первой достопримечательностью.

Язык натурально взламывает черепную коробку. Неровные слова торчат из нее в разные стороны. Лексику затягивает тюремной синевой. Фразы не завершаются, но спотыкаются и продолжаются. Метафоры остры и мрачны. Здесь многое, если не всё, отчаянное и беспросветное. Сквозь и без того жесткую ткань повествования то тут, то там синюшной татуировкой проступает выстуженный и загрубевший арестантский речитатив. Он вначале ныряет флешбэком во времена свободы безусловной и тогда окрашивается романтичными тонами, а ритм его обретает мелодичность. Но это крохотные эпизоды. В основном же нас гипнотизирует пронзительная афористичность примитивных истин исправительного ада.

Человека можно выпустить из тюрьмы, но тюрьму из человека… Рассуждения о свободе в таком контексте приобретают ну очень абстрактный характер. А герой, кстати, о свободе и не рассуждает. Своя обретенная формальная свобода для него актив бесценный – даже жизнь с ней не сравнится. И вот эту грань он исследует по-своему, и мы вместе с ним волей автора.

Он именно что мечется. Решает и передумывает, разворачивается на сто восемьдесят и обратно. У него нет ничего твердого, ни в чем он не может быть уверен. Табуретку из-под его ног зоной вышибло навсегда! Теперь там топко или вовсе вакуум.

А как замечательно здесь вышло об ответственности! Она здесь вся такая терминальная и смертоносная. Намешано, скажете, сгущает краски! Правильно сгущает! "Ты у меня жизнь, а я у тебя телефон тоже ну и что-то, в чём ещё трепыхаются остатки твоей" А что в нагрузку к тем остаткам? – Воооот! Сумасшедшая по яркости развернутая метафора и олицетворение ответственности с помощью обыденного предмета, без которого сейчас мало, кто готов обходиться.