— Сколько раз ещё нужно повторить, что я никуда не поеду! — Я в очередной раз всплеснула руками. Голос мой дрожал, все близилось к истерике, которая, безусловно, будет сопровождаться слезоразливом.
— Мира, прекрати сейчас же. Это не обсуждается! — Мама грозно смотрела на меня в упор.
— Мам, почему ты решаешь за меня? Не хочу я ехать к ним! На кой черт я там забыла? — Прокричала я, после чего тут же отвернулась к окну, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
— Быстро собирайся. На всё про всё тебе пять минут. — Мама явно уходила из комнаты. — И только попробуй меня ослушаться. Будешь тогда разговаривать с отцом.
Дверь захлопнулась. Я судорожно вздохнула. Горло горело, я словно стекло глотала.
Я пошла к сумке, параллельно вытирая слезы и стараясь не разрыдаться в голос. Сумку мне мама кинула в комнату несколько минут назад, когда наша ссора повторилась в третий раз. Она не хотела меня слушать, а все мои доводы и попытки найти альтернативный выход из ситуации, заканчивались очередными криками.
Зная маму, она сейчас же побежит жаловаться отцу да еще приукрасит случившееся, снабдив все своими красочными описаниями. В итоге я буду последней дрянью, а она бедной несчастной жертвой своей неблагодарной дочки.
И ничего страшного, что меня около 30 минут назад поставили перед фактом, мол, собирай вещи, мы едем в гости к Анинам и все. Даже не спросили, хочу ли я. А я не хочу, вообще. И дело тут не во вредности, просто Анины — это мой кошмар во плоти. Какие-то том дальние родственники и близкие друзья семьи. Такие близкие, что мы семьями вместе все моё детство отдыхали.
Я подвергалась постоянным нападкам со стороны их детей. Младшенького и — ненавижу его — старшего. Мелкий младше меня на два года, и, в общем-то, с ним мы даже дружили, пока на горизонте не появлялся Он. Ярослав, старший сын, такой весь из себя крутой. Этот паразит был старше меня на четыре года и считал своей собственной куклой. Он прям так меня и называл: Куколка. Всех это умиляло, а саму "куколку" бесило.
На виду, при взрослых он с меня чуть ли пылинки не сдувал, сюсюкался постоянно. Но как только мы оказывались наедине, мальчик старался превратить мою жизнь в ад. Вечные насмешки, приказы, подколы. А маленькая и наивная я ничего не могла ему ответить и потому покорно соглашалась со всем и, как дура, в рот смотрела.
Брат же его, маленький подражатель, считал Яра авторитетом и вообще обожал своего крутого старшего брата, поэтому при нем мне доставалось ещё и от него.
Так моё радужное детство превратилось в кошмар.
