Дрожащий от ярости, Таддеус со всей силы колотил рукой в дверь.
Девочка-подросток, дочь хозяйки, открыла дверь, уставившись на него широко распахнутыми глазами.
– Я требую встречи с ней. Немедленно позови ее!
Девочка исчезла в доме, и мгновение спустя пожилая женщина подошла к двери. Ее губы были плотно сжаты, а седые волосы стянуты на затылке.
– Да?
– Не притворяйся, что не знаешь, почему я вернулся.
– Насколько я помню, вы согласились с условиями.
Таддеус сжал кулаки.
– Но ты обманула меня. И я хочу, чтобы всё поменялось!
– Я предупреждала вас, что не могу этого сделать.
Таддеус стиснул зубы и стукнул кулаком по дверной раме так, что дерево треснуло. Он схватил женщину за рубашку и притянул к себе.
– Найди способ!
Женщина стала что-то бормотать себе под нос и её слова явно зазвучали на другом языке.
– Что ты делаешь?
Но она, не обращая на него внимания, продолжила бормотать низким монотонным голосом.
В ушах Таддеуса раздалось жужжание, которое, нарастая, превратилось в визг. Он отпустил женщину и, упав на колени, обхватил уши руками.
– Остановись! – закричал он.
Его зрение размылось, и боль заполнила всё тело. Он попытался закричать, но вместо крика раздался рев. Зубы Таддеуса выросли, превращаясь в клыки. Задыхаясь, он свернулся на крыльце, дожидаясь, когда всё это закончится.
Женщина, наконец, перестала бормотать и с отвращением посмотрела на него.
– Что ты сделала? – обессилено прошептал он.
– Я только прокляла тебя быть тем, кем Ты уже являешься внутри.
Жизненная энергия Таддеуса была подорвана и он едва смог прошептать.
– Кто это?
– Чудовище.
Арабелль
Я заёрзала на жёстком деревянном стуле, в то время как женщина за столом, нахмурившись, читала мою анкету.
Табличка на столе гласила, «Гертруда Вуллкотт, Агентство по ускоренному трудоустройству».
Худенькая Гертруда, с огромными, как крекер очками, в красной оправе, взгромоздившимися на кончике её носа и с длинными красными ногтями, походила на экзотическую птицу. Она вздохнула и отложила анкету в сторону.
— Вы оставили графу о своей прошлой работе незаполненной.
Смутившись, я посмотрела на свои колени.
— У меня никогда не было работы.
Вау, звучит жалко. Ну, кто ещё подаёт заявление на свою первую работу в возрасте двадцати пяти лет? Должно быть, я побила мировой рекорд.
— Чем же вы тогда занимались, чтобы содержать себя?
Ну и как мне объяснить ей, что я заботилась о своём больном отце, а также дистанционно училась, чтобы получить степень? У меня не было времени на работу.
