Пижон в бегах

Дональд Уэстлейк

Пижон в бегах

Вечер тянулся долго, как всегда бывает по вторникам. Последним номером программы были "Сокровища Сьерры", а парочка поклонников Богарта найдется везде. По правде сказать, я и сам его поклонник, а посему решил, что не буду закрывать лавочку до конца фильма, а потом запру заведение и отправлюсь наверх, на боковую. Время близилось к двум часам, и у меня осталось только двое посетителей, оба завсегдатаи. Оба сидели за стойкой. Оба пялились в телевизор. Оба тянули пиво. Я стоял в дальнем конце стойки, сложив руки поверх белого передника, и тоже пялился в телевизор. Рекламный ролик. То ли один, то ли оба посетителя попросили налить по второй. Сам я на работе не пью, стало быть, мне не полагалось ни второй, ни первой.

Мое имя - Чарльз Роберт Пул. Все зовут меня Чарли. Чарли Пул. Ну вот, теперь и вы знаете.

"Сокровища Сьерры" кончились тем, что полицейский уложил Богарта выстрелом в спину, и развеселая компания Иды Люпин больше не могла строить ему козни. Я произнес:

- Ладно, господа, пора допивать. Спать что-то хочется.

Эти двое были нормальными парнями, не то что иные из тех, которые заглядывают по выходным и хотят, чтобы ночь никогда не кончалась. Они допили пиво, сказали: "Спокойной ночи, Чарли", и вышли вон, сделав мне ручкой.

Я помахал в ответ, тоже пожелал им доброй ночи, сполоснул их кружки, поставил на сушилку, и тут дверь открылась снова. Вошли двое парней в костюмах и пальто, застегнутых на все пуговицы. Было видно, что они в белых сорочках и при галстуках. Нечасто узришь такое в баре в Канарси в половине третьего ночи со вторника на среду.

Я сказал:

- Извините, господа, мы закрываемся.

- Все в порядке, племянничек, - отозвался один из парней. Они подошли к стойке и взгромоздились на табуреты.

Я воззрился на них. Оба разглядывали меня и ухмылялись. На вид крутые ребята. Я узнал обоих - это были дружки моего дяди Эла. И тот и другой уже заходили ко мне, оставляли либо забирали когда сверток, когда какую-нибудь записку.

- Ой, а я-то вас поначалу и не признал, - сказал я.

Тот из них, который взял на себя ведение переговоров, ответил:

- Так ты нас знаешь, не правда ли, племянничек? Я хочу сказать знаешь в лицо. Я прав?

Это их "племянничек" было чем-то вроде шутливой подначки. Дружки дяди Эла все время так меня называли. Это значило, что я не считаюсь настоящим членом организации и имею работу лишь благодаря дядюшке Элу, а без него, вероятно, подох бы с голоду. Я понял, что имел в виду этот парень, когда назвал меня "племянничком", но ничуть не обиделся. Во-первых, эти двое, как и другие ребята из организации, были крутыми парнями, подлыми и мерзкими злодеями. Во-вторых, против правды не попрешь, а это была правда: лень раньше меня родилась, и вот уже двадцать четыре года я живу лодырем. И давно отдал бы концы, не будь дяди Эла и этой работы в баре. Так зачем лезть в бутылку только потому, что человек называет тебя "племянничком"?