Железо и серебро

Анне Греймур нет дела до пугающих сказок о фейри. Она работает в полицейском морге Байля и каждый день имеет дело с вещами гораздо более страшными. Но однажды к ней на секционный стол попадает странная женщина, совсем не похожая на человека, и в сны Анны приходят пророчества о смерти, а в явь — видения крови на руках убийц.

В темноте прячутся кошмары, вода озера становится красной от крови и путаются под ногами тропы Другой стороны. Правда ее обманчива, правосудие жестоко и горчит на вкус вино мертвых.

Меньше всего Анне Греймур хотелось выходить из машины на стылый февральский ветер. И видеть то, что ей придётся увидеть.

Женщина. Около тридцати. Ножевое. Тело успело остыть.

Земля под ногами оказалась замёрзшей и седой от инея. Бледная трава льнула к ней, спасаясь от ветра. Щерились ветками кусты, желтели ленты ограждения.

Возле ленты переступала с ноги на ногу детектив Ноймар, рядом с ней маялся констебль. Второй патрульный сидел в машине, рядом с полицейским авто притулилась безликая легковушка детектива. Фургон криминалистов стоял чуть в стороне.

Анна плотнее запахнула пальто, забрала с заднего сиденья рабочий чемоданчик и пошла к полицейским.

Труди Ноймар, детектив из отдела по особо тяжким, уныло отсалютовала ей. Констебль Рон Нейсмит шмыгнул носом. В патрульной машине шипела рация, иногда прорывался голос диспетчера.

— Привет, док, — сказала Анне детектив Ноймар и приподняла ленту ограждения. — Эксперты скоро закончат, и она твоя. Найди мне там хоть что-то хорошее.

— Кто у тебя напарником сейчас? — спросила Анна. — Адамс?

— Он толковый, — Труди пожала плечами. — Хотя занудный хрен, конечно.

Констебль хмыкнул. Греймур пригнулась и шагнула под жёлтую ленту.

Парни из отдела криминалистики и идентификации действительно заканчивали. Один из них обернулся и махнул Анне рукой.

Там, где землю напитала кровь, она раскисла. Анна обошла по дуге тёмное пятно. Рядом отпечатался след от ботинка с рифлёной подошвой. Мужского, если судить по размеру.

Всё верно, вчера было теплее, и только ближе к утру заморозок снова схватил инистой коркой траву.

Анна глянула на ноги жертвы. Вскинула брови удивлённо. Босая, пятки испачканы. Рыжеватая земля налипла уродливыми струпьями на изящные ступни. И подол длинного белого платья тоже был испачкан.

Платье, кстати — отдельная странность. Слишком лёгкое, больше подошло бы для нежаркого лета или поздней весны, покрой какой-то незнакомый. Анне пришло в голову слово — архаичный.

— Я знала, что тебе понравится, — хмыкнула Труди Ноймар, внимательно следившая за действиями Анны. — Давай, док, приступай.