Забористая окрошка

Солнце в боа из облаков сверкало испепеляюще, продолжая ежедневное дефиле по июльскому небу. Ветер не осмеливался вмешаться, лишь изредка вздыхал в тени деревьев. Дорожная пыль левитировала над водопроводным колодцем с только что поднятой крышкой. Саныч на пару с Михалычем не спешили спускаться. Авария аварией, а обед по расписанию.

Над штакетником появилось высушенное возрастом и летним зноем лицо в ситцевом платке:

– Сыночки, что ж там такое-ча? Воду скоро наладите?

– Нам уезжать надо, бабуль, обеденный перерыв, – Михалыч шишковатой рукой свернул зелёную бейсболку горводоканала козырьком назад, прикрывая раскрасневшуюся шею, и потопал к служебной ГАЗели.

– Я б остался, честно, да только одному в колодец спускаться нельзя: запрещает техника безопасности, – оправдывался Саныч, стряхивал пыль с чуба на облезлый конопатый нос и собирался уже по примеру товарища-сантехника выдвигаться к фургону.

– Да что ж я обед не сготовлю? Вертайтеся, ребятки, квасу свежего с погреба принесу, холодненького. Редисочку, огурчики, лучок, укропчик – с огорода. Картохи и яйца уже сварены. Знатной окрошкой угощу! Вы ни в жисть такой не пробовали.

– Прям не пробовали! – ухмыльнулся Михалыч, неожиданно быстро оказавшийся у калитки. Вроде уж ногу заносил на порог машины, а тут раз – и голос за спиной Саныча подаëт.

– Я в свою окрошку кой-что особенное добавляю. Попробуете – не забудете, – хитро подмигнула старушка и отодвинула калитку, чтобы гости вошли.

Миновали полисадник и зашли за дом, под навес летней кухни. Михалыч сразу сел поближе к столу на лавку с трухлявыми столбами вместо ножек. Саныч прошлëпал мимо по дорожке, чтобы помочь хозяйке собрать овощи с огорода.

– Огуречки помене рви, семенные не тронь, но зеляпупки тоже не нать, хватя средних, – бабулька руководила Санычем и срезала сама пучки зелени наполовину стëртым в середине от частой заточки ножом. – А рядом вот и редиска, дëргай её усю, а то черви поедять.

Бросили урожай в ржавую бочку с водой у навеса, отмочили чернозёмы с корней, окропили Михалыча, когда влагу стряхивали, и бросили на скатерть-клеëнку по центру стола. Из погреба хозяйка вынесла две запотевшие бутыли с мутным содержимым: в одной плескалась бежевая жидкость с коричневым осадком толщиной с палец, а в другой – беловатая, почти прозрачная. Водрузив обе на стол, бабушка приступила к нарезке. Положила толстенную доску и мелко-мелко нашинковала зелень, пока мужики освобождали яйца от скорлупы, а отварной картофель – от кожуры. Порубив всё, хозяйка опомнилась:

– Колбасы-то я с погреба не принесла! Сейчас, родненькие. Сейчас, голубчики, – старушка поковыляла между грядок.