Вместо эпиграфа
Бегбедер сказал, что любовь живет три года. Прав он или нет, судить не мне, но как-то у меня это складывалось до сих пор так.
Что остается после любви? Пустая душа и полная хлама квартира. Если сравнивать любовь с квартирой, то сначала любовь свежая, как только что купленная, отштукатуренная, и пустая квартира. Вы еще не знаете, что вам туда поставить, чем наполнить, и вы тащите туда все, что считаете важным: картины, столы, стулья, диваны, собственную жизнь до этой встречи, все самое важное и нужное. Потом вы квартиру обживаете, тихое, мирное счастье среди привычных вещей. И вот однажды ты просыпаешься и понимаешь, что все это – старый хлам, просто приукрашенный и отремонтированный. Ты идешь по дому и он для тебя, как помойка – там старый стул с приклеенной скотчем спинкой, там диван, который уже давно скрипит и показывает свои пружинистые внутренности, стол плохо покрашен и поцарапан. И ты уже не помнишь, что твое, а что – партнера. Главное, что это все – мусор, ничего не значащий, грязный мусор! И нет у вас здесь ничего общего, только эта свалка воспоминаний и надежд. И ты бежишь сломя голову, лишь бы не видеть всего этого. И снова остаешься одна наедине со своими мыслями.
Но надо жить дальше. Человек – птица гордая, но стайная, и без пары ему никуда. И ты снова ищешь, и снова находишь, и снова первый год вы обживаетесь и тянете все свое в общую квартиру, второй год наслаждаетесь уютом, а третий ходите среди мусора, пытаясь сбежать. Замкнутый круг, который стоит разорвать.
Может быть, дело все-таки во мне? Детские травмы, обиды, и всякий гештальт?
Но тут появляется с новой силой мужчина мечты. Он приходит просто так, ниоткуда, и все сбивает с толку. А о чем же мне еще писать, если только в любви и отношениях я нахожу стимул взяться за перо (зачеркнуто), за клавиатуру?
Итак,
I
Мне пять лет. Я только осознаю, что я есть, я человек, я девочка. Чем мальчики отличаются, кроме одежды, я пока не знаю. Я влюблена в соседского мальчика, он, кажется, в меня тоже, потому что постоянно угощает меня конфетами, а иногда даже делиться единственной. Мама меня ругает: «А вдруг он болеет», но я смело ем его надкусанную конфету, понимая всю суть бытия.
Мы гуляем в парке. Мамы сторожевыми собаками идут чуть сзади, внимательно наблюдая за нашими играми. Летний ветерок легко колышет стебли цветов, порхают бабочки, вечер насыщен, как молоко с медом, и приятно пахнет. Мы играем в догонялки, сбивая друг друга с ног. Он падает и начинает плакать. Я впервые понимаю, что мальчикам тоже бывает больно. Но его мама, строгая учительница младших классов, отчитывает его: «Мальчики не плачут», и мне становится немного стыдно за своего возлюбленного.
