Нежизнеспособный - Yuri Lepichuri

Нежизнеспособный

Будущее. За границей обитания дремлет необъятная, непригодная для жизни территория, а тут, дома, Тадашин Кирей – парень, чья цель увидеть своими глазами, всё таящееся в бескрайней пустыне, что опоясала по экватору землю около трёхсот лет назад. И в то время, как на песке, под звёздным небом, просыпается человек и пускается в след за миражом, единственная, кто неустанно напоминал Кирею о тайнах пустыни – его учитель умирает, словно принесённая в жертву, в своей квартире.

Читать Нежизнеспособный (Lepichuri) полностью






Не одетый в слёзы никем,

Я сплёл рубаху из вьюнка,

Под чистым небом, под инеем

Цветам отдам всего себя.

В подсолнухов поле без края,

Не особенный, но как снег среди мая…

Ах, отчего я не облаков стая?

Пролить дождь людям, тая.

Не одетый никем в отчаяние,

Я нашёл в свете больше страдание.

Поселившись в жемчужном сознании,

Со стальным телом Зелия создание

Мне однажды назначит свидание

В лесу, где в ветвях высоко

Качелей крылатых петли

Я молюсь, что б не срезал никто.

Осуши вены, съешь моей плоти,

Пока во мне ещё есть чувство боли.

Белую аджисай крась, Алиса,

Моей алыми каплями крови.

Божество угнетать не привыкло

Место святому в аду впредь

Наконец моя боль поутихла.

Что за сладкая девушка смерть…


youriXina

20 августа, 2020г.



Величественная белая арка, недосягаемой для человека высоты, стояла посреди круглой сцены. Место то было на горе, и было самой высокой точкой мира. Молчание и стоячий воздух разгонял только человек, идущий уверенно к центру по камням. Он был в сером свободном одеянии, с упавшими небрежно на лоб прядями чёрных волос. Его шаги разносились с грохотом. Его пульс услышал бы каждый, кому довелось оказаться случайным зрителем. Дыхание превратилось в рычание цербера. Глаза его налились кровью.

Парень распростёр руки в стороны и задрал голову вверх, стоя в самом центре узоров на земле, под сводом арки. Свет озарил его тело изнутри и с неба ударила молния. Юноша упал на колени и потянулся за повисшим в воздухе перед ним ключом. Посмотрел на свои ладони. Оглядел в парящее рядом зеркало своё лицо. Голос разнёсся по всем уголкам мира неистовым воплем.



«Знаешь, возможно, мне стоило умереть ещё тогда… в пустыне… Может и так… но этого не произошло. Я имею право на жизнь – так решил мир. Этот неправильный глупый мир, что я ненавижу всем сердцем. Мир сводящий с ума, мир, что делает больно. Возможно, ты не поймёшь моих слов, и не примешь мою реальность, но скажи? Чем я отличаюсь от тебя? И, теперь, я впервые слушаюсь советов. Так, где же моя ошибка? В этом мире Я – Бог».



«Я – Тадашин Кирей. И сегодня решил записать пару слов на будущее, нелепо начинать вести дневник в 22 года, знаю» – смеётся – «Я пятикурсник академии исследования прошлого опустошённых территорий. Вчера я почувствовал сильное желание оставить себе письмо в будущее, меня на мгновение пронзило стрелой отчаяния и грусти, словно однажды мне понадобится прислушаться к самому себе».

Юноша вскинул голову и, уставившись в стену, словно бы там кто-то мог стоять, беззвучно спросил у пустоты: «Может мне и сказочку себе оставить? Я люблю сказки, будет мило прочитать что-то подобное спустя много лет? Сравню то, с чем столкнусь, со своими представлениями!». Вернувшись к тетради, он принялся с большим, точно детским запалом писать: «Что ты встретил в тех землях? Они правда так безжизненны, как говорят? А слухи, что вся техника выходит из строя это правда? Я же пошёл в академию не ради достатка или посторонних хобби, а то некоторые из-за… относительной простоты поступления и наличия свободного времени успевают выучиться много чему. Ну не то что бы поступить было совсем легко… а точно… не важно! Говорят, это скучная работёнка сопровождать и оберегать группы археологов от диких зверей, смотреть за работой солнечных батарей и ветрогенераторов, рабочих оберегать, путешествовать по непригодным для жизни далям в поисках поселенцев, оторванных от цивилизации. Помнишь? То как я сейчас верю в то, что это будет увлекательно? Старшие исследователи говорят, что уже осталось не та много неосвоенных частей, но я-то знаю, что они врут – мало кто вообще старается работать. Никто не следит за выполнением планов, нам платят достаточно и посылают на экспедиции только для вида, что бы обычные граждане не считали, что от них там что-то скрывают, да и что бы мы спасали незадачливых энтузиастов, лезущих в опасности. Всё-таки пустыня слишком дорога и бесполезна. А, и ещё, там в дали от городов за границей обитаемости и правда так жарко, как говорят? Всё же непроглядная пустыня…»