Солнце почти зашло за горизонт. Сидя на краю поляны на небольшом зеленом острове, что парил в небе, я внимательно следил за проплывающими внизу облаками. Где-то там виднелось множество других островов, окруженных едва заметной голубой аурой в форме сферы. Некоторые из них были огромными, а некоторые, совсем крошечными, прямо как остров, на котором я сам застрял. На самом деле в диаметре он был, от силы, 50 квадратных метров, и кроме цветков похожих на ромашку, тут ничего не было.
Что до других островов, то среди них была одна совсем уж здоровая махина. На ней располагался целый средневековый город, с огромным замком в центре, и прилегающими к нему окрестностями и лесом, уходящими за горизонт.
Сам замок напоминал скорее закольцованную вавилонскую башню: слишком уж сильно он возвышался над остальной частью города, как бы, плавно переходя в нее. К сожалению детальнее рассмотреть его я не мог.
Четыре года. С момента как я умер в прошлом мире, и попал в этот, прошло четыре безмятежных года, наполненных спокойствием. Я же, провел их в ежедневных изматывающих тренировках. Часы примерно с 7:00 до 18:00 определяемые мною по местному, периодически пропадающему солнцу, я посвящал тренировкам на различные группы мышц. Потом, до самого заката я принимался собирать ромашку, и складывая ее в кучи, в конце сбрасывал с острова. Это на самом деле, имело мало практического смысла, и сейчас я покажу почему:
«Статус,» — в очередной раз произнес я, ни на что не надеясь. На мгновение, в воздухе промелькнуло красное окно и тут же погасло. Статус по прежнему не работал.
Да, по злой иронии судьбы, в этом мире существовала рпг-система, и у меня она не работала. Ко всему прочему, она препятствовала моему физическому развитию, взамен, вероятно, освобождая от необходимости пить, есть и даже спать. Увы, за эти 4 года я как был 21-летним сухим парнишей, так им и остался. Разве что черные волосы теперь спадали до пояса, как на обложках павер-метал альбомов, при том что изначально я прибыл сюда — абсолютно лысым. В остальном же — никаких изменений. Кажется, даже мое лицо никак не повзрослело. Я иногда мог разглядеть его в лужах после дождя, и это зрелище вызывало у меня ностальгию.
Всё это конечно никак не останавливало меня от тренировок и сбора ромашки. Только так я мог оставаться в относительно трезвом рассудке, будучи запертым на острове, в полном одиночестве. Дожидаясь местной «ночи», я каждый раз ложился спать, несмотря на отсутствие этой потребности. Я считал сон чем-то важным, потому что этот «обычай», единственное, что еще связывало меня с родным миром и в целом, с моей человечностью.
