Виктор Тымошенко
Под прицельным взглядом зимородка
Сократ сидел на подоконнике, поджав к себе правую ногу, и движениями подбородка пугал мух, садящихся к нему на колено. Мухи необычайно сердили его своей похожестью на котов. Ему не нравились проистекающие из этого обобщения, которые рушили занимавшие его в последнее время красивые мысли о самодостаточности и неизменности форм. Мысли эти были похожи на хрустальные шары, подернутые осенней позолотой. Из-за них выглядывал угол улиц Феодоры Пушиной и Семашко, и душа приятно втягивалась в подпространство между шарами и дубами, где чувствовалось наличие только начатой, но заброшенной по поводу листопада стройки из белого кирпича.
Прозрачная созерцательность мыслей о неизменности форм обидно уплощалась и терялась в щетине непомерно-огромной мухи, так некстати похожей на невинного рябого кота, по крайней мере раз в пять уступающего ей в размерах. Сам собою возникал вопрос о том, кто первичен - мухи или коты. Тянуло придираться к мухам, чтобы обернуть его в пользу котов -Сократ чувствовал, что жизнь станет похожей на понос, если вдруг окажется, что коты происходят от мух.
"Впрочем, - пытался он занять беспристрастную позицию, - так оно, вероятно, и есть - всё похоже на всё. Человек похож на обезьяну, обезьяна похожа на паука, паук - на таракана, таракан - на бегающую рыжую доску, значит, человек похож на бегающую рыжую доску. - Сократ на всякий случай сплюнул, сравнивая ощущения от того, что было у него на языке с предполагаемыми ощущениями от попавшего в рот таракана. - Просто никому не приходит в голову ставить рядом очевидные вещи. Ведь вот же коты гораздо более похожи на собак, чем на мух - но ни у кого и мысли не возникает их сравнивать! Привыкли мы думать о хуйне..." - вернулся к статусу эстетствующего наблюдателя Сократ.
Он прислушался к звукам фортепиано, которые умолкли. Из приземистого, похожего на теплицу гаража, вышел человек в черном жилете, белой рубашке и белых перчатках, огляделся по сторонам и что-то дорисовал на доске почета.
Сократу казалось, что он, наконец, вплотную приблизился к разрешению тайны перловки, с детства серой тучкой клубившейся в верхнем углу его внутреннего пространства. У изголовья разгадки роковым образом встало передовое оборудование фирмы Бюхлер. Hо радости это не вызывало - тайна сама приблизила его к себе, не оставляя направлений для бегства. Тучка медленно таяла, контуры бытия становились отчетливей, глубина леса прояснялась и опасаяся-блуждать становилось негде - "просто пиздец!"
