Пэлем Грэнвил Вудхауз
(P.G.WODEHOUSE)
АРЧИБАЛЬД И МАССЫ
- Возьмем социализм, - вдумчиво заметил Портер. - Куда ни пойдешь, он тут как тут. Видимо, вошел в моду.
Говорили мы, собственно, о свекле, ничто не предвещало этих слов, но завсегдатаи "Привала" легко меняют тему. Мы летаем. Мы порхаем. Мы, как выразился образованный Джин-с-Горькой, можем буквально все, словно жена Цезаря. Мгновенно изменив курс мысли, мы занялись новым предметом.
- Да уж, - согласился Светлое Пиво, - что верно, то верно.
- Куда ни пойдешь, - поддержал их обоих Пиво Покрепче. - Наверное, что-то в нем есть... Нехорошо все-таки: мы живем, не тужим, а кому-то не на что выпить.
Мистер Маллинер кивнул.
- Именно так, - заметил он, - думал мой племянник Арчибальд.
- Он что, социалист?
- Побыл немного.
Светлое Пиво наморщил лоб.
- Кажется, - припомнил он, - вы о нем говорили. Это он бросил курить?
- Нет, то - Игнатий.
- Значит, он служил у епископа?
- Нет, то - Августин.
- Вижу, у вас много племянников.
- Хватает. Что до Арчибальда, напомню: он кудахтал лучше всех в Лондоне.
- Ну, конечно! И обручился с Аврелией Каммарли.
- Да, да. К началу нашей повести он был самым счастливым человеком в своем почтовом отделении. Однако, как это ни печально, тучи собирались, и буря едва не утопила утлый челнок любви.
Не много обрученных пар (сказал мистер Маллинер) начали так хорошо, как Арчибальд с Аврелией. Даже циничный свет поневоле признал, что их ждет счастливый, прочный брак. В любовном союзе главное - единство вкусов, а уж оно у них было. Арчибальд любил кудахтать, Аврелия - слушать кудахтанье.
Однажды, блаженный и охрипший, племянник мой шел домой, чтобы переодеться к обеду, как вдруг на его пути встал обтрепанный субъект и сообщил, что три дня в рот не брал хлеба.
Арчибальд немного удивился - в конце концов, он не врач, но случилось так, что недавно он не мог взять в рот даже хорошего сыра, а потому уверенно ответил:
- Это ничего. Нос заложило от простуды.
- Ну прям! - возразил незнакомец. - У меня чахотка, сухотка, больная жена, пятеро детей и никакой пенсии, хотя я служил семь лет. Сами понимаете, интриги. Хлеба я не ел, потому что купить не на что. Послушали бы вы, как плачут мои детки!
- С удовольствием, - сказал учтивый Арчибальд. - А вот насчет хлеба... Он дорогой?
- Ну, понимаете, бутылка дороже, а если в розлив - еще туда-сюда. Тоже не даром!
- Пятерки хватит?
- Перебьюсь.
- До свидания, - сказал Арчибальд.
Встреча эта произвела на него глубокое впечатление. Я не скажу, что он призадумался - думать он, в сущности, не умел, но все же ощутил, что жизнь сурова, и с этим ощущением пришел домой, где лакей его, Мидоус, принес ему графин и сифон.