Борис Степанович Житков
"Сию минуту-с!.."
Это было в царское время.
Провожали пароход на Дальний Восток. Стояла июльская жара, и смола, которой залиты пазы в палубе, выступила и надулась черными блестящими жгутами меж узких тиковых досок. Поп сиял на солнце, как луженый, в своем блестящем облачении. Он кропил святой водой компас, штурвал*, он пошел с капитаном вниз кропить трехцилиндровую машину в три тысячи пятьсот лошадиных сил святой водою. Поп неловко топал и скользил каблуками по намасленному железному трапу.
______________
* Штурвал - рулевое колесо.
- Хорошо, что не качает! - хихикнул мичман Березин своей даме.
Дама для проводов была в шелках, в страусовых перьях, на золотой цепочке играл на солнце лорнет в золотой оправе.
- Ах, страшно, не правда ли, когда буря и ветер воет: вв-вв-ву! завыла дама и закачала перьями на шляпке.
Но мичман Березин - не простак:
- А знаете, если нам бояться бурь...
- Неужели никаких не боитесь?
- Нам бояться некогда, - и мичман браво тряхнул головой. - Моряк, сударыня, всегда глядит в глаза смерти. Что может быть страшнее океана? Зверь? Тигр? Леопард? Пожалуйста! Извольте - леопард для нас, что для вас, сударыня, кошка. Простая домашняя кошка.
Он повернулся к юту, туда, где в кормовой части парохода был шикарный салон, где сейчас буфетчик Степан со всей стариковской прыти готовил закуску и завтрак из одиннадцати блюд.
- Степан! А Степан! - крикнул мичман Березин. Он взял свою даму под локоток. - Степан!
- Сию минуту-с! - Старик перешагнул высокий пароходный порог и засеменил к мичману.
- Покажи Ваську, - вполголоса приказал Березин.
- Сию минуту-с! - И старик-буфетчик зашаркал начищенными для парада штиблетами в кают-компанию.
В кают-компании он крикнул на лакеев:
- Не вороти всю селедку в ряд! Торговать, что ли, выставили? Охломоты!
Лакеи во фраках бросились к столу, а буфетчик с дивана в своей буфетной уж звал Ваську.
Мичман Березин стоял с дамой, опершись о борт.
- Вы спрашиваете: к тигру в клетку? Родная моя! Но волна Индийского океана рычит громче! Злее! Свирепей! Это тигр в десять этажей ростом. Поверьте...
Но буфетчик уже повалил перед трюмным люком плетеное кресло-кабину японской работы - целый дом из прутьев. Степан - новгородский старик с бритыми усами - держал в руке кусок сырого мяса.
- Готово? - спросил мичман. - Пускай!
- Сию минуту-с!
Двери кают-компании раскрылись. В дверь высунулась морда. Это была аккуратная голова леопарда с большими круглыми глазами, настороженными, со злым вниманием в косых зрачках. Он высоко поднял уши и глянул на Березина. Дама прижалась к мичману. Березин браво хмыкнул и затянулся сигарой.
