Здесь и сейчас, как любил говаривать один мой давний приятель, мы пребываем в струящемся настоящем, где обладание даром предвидения отнюдь не гарантирует идеальной видимости.
Здесь: примерно в двухстах футах над землей, там, где только орлам и парить, над крайним западом штата Висконсин, где изменчивое русло реки Миссисипи образует его естественную границу. Сейчас: раннее утро пятницы где-то в середине июля, несколько лет от начала нового века и тысячелетия.
Неисповедимые пути будущего столь сокрыты от нас, что у слепца, возможно, больше шансов увидеть лежащее впереди. Прямо здесь и сейчас, часом позже шести утра, солнце едва лишь показалось на востоке безоблачного неба, большое, уверенное в себе светло-желтое, плывущее, словно впервые, к будущему, оставляя позади прошлое. Прошлое, которое темнеет, отдаляясь все больше, превращая нас в слепцов.
Внизу солнце касается поверхности реки, золотит легкую рябь. В его свете блестят рельсы железной дороги Берлингтон — Нортен — Сайта-Фе, проложенной меж берегом реки и задворками ветхих двухэтажных домов, что построены вдоль принадлежащей округу дороги Оо. Дороги, известной больше как Нейлхауз-роуд, самой нижней части славного маленького городка, простирающегося вверх по склону холма на восток. В этот миг жизнь в округе Каули, похоже, затаила дыхание. Недвижный воздух вокруг нас так чист и сладок, что кажется, будто человек может унюхать редиску, которую кто-то вытащит из земли в километре от него.
Двигаясь навстречу солнцу, мы удаляемся от реки, проплываем над сверкающими железнодорожными рельсами, над задними дворами и крышами домов на Нейлхауз-роуд, над рядом мотоциклов «харлей-дэвидсон», опирающихся на откидные подставки. Эти невзрачные дома построили в начале прошлого столетия для литейщиков, штамповщиков и упаковщиков, работавших на фабрике гвоздей Педерсона. Рабочие, они ведь не станут жаловаться на изъяны арендованных домов? Вот и дома строили подешевле (фабрика гвоздей Педерсона, испытавшая немалые трудности с оборотными средствами в пятидесятых годах, в 1963-м приказала долго жить).
Ждущие своих хозяев «харлеи» наводят на мысль, что рабочих заменили байкерские банды. Свирепая внешность владельцев «харлеев», растрепанные волосы, густые бороды, пивные животы, сережки в ушах у мужчин, черные кожаные жилеты и куртки и далеко не полный набор зубов, вроде бы подтверждает первоначальное предположение. Но, как и многие предположения, это верно только отчасти.
Нынешних жителей Нейлхауз-роуд, коих подозрительные местные прозвали Громобойной пятеркой вскоре после того, как они поселились у реки, не так-то просто подогнать под какую-либо категорию. У всех — высокооплачиваемая работа в «Пивоваренной компании Кингсленда», расположенной за самой южной окраиной города, к востоку от Миссисипи. Если мы взглянем направо, увидим «самую большую в мире шестибаночную упаковку», резервуары-хранилища, раскрашенные в цвета «Светлого кингслендского». Мужчины, живущие на Нейлхаузроуд, познакомились в кампусе Урбана-Чампейн Иллинойского университета, где все, кроме одного, готовились защищать дипломы по английской литературе или философии (этот один лежал в хирургическом отделении университетского медицинского центра). Им нравится, что их зовут Громобойной пятеркой. Они словно видят себя героями комикса. Хотя сами они придумали себе другое название: Гегельянская пена. Эти господа образуют любопытную команду, мы еще познакомимся с ними поближе. А пока у нас есть время лишь на то, чтобы заметить написанные от руки постеры, которые висят на фронтонах нескольких домов, на двух уличных столбах и на паре брошенных зданий. На каждом — одна и та же надпись: «РЫБАК, МОЛИСЬ СВОЕМУ ВОНЮЧЕМУ БОГУ, ЧТОБЫ МЫ НЕ ПОЙМАЛИ ТЕБЯ ПЕРВЫМИ! ПОМНИ ЭМИ!»
