Вот только тут старый Алабин отметил характерное — да, да, он даже оглянулся... Не саму ее он приметил, а мелкую и быструю дрожь ее лица — полутона испуга. Молодое лицо подернуло ветерком. Напомнило испуг маленького домашнего животного... Кроля... Или испуг собачонки, с умоляющей мимикой. С легким подрагиванием в области глаз и носа.
Причиной и был всего-то пьяндыга Гуськов, шедший по улице мимо. Он вопил что-то несуразное. Но в общем совсем не страшный и случайный... Пьянь!
Старый Алабин (если что — я, мол, защитник) просто шагнул к молодой дачнице ближе. Он как раз зачем-то вырядился... В своем темном костюме, в белой рубашке (ладно, что без галстука в ту жару!).
— Добрый день, — сказал ей Петр Петрович Алабин.
Да, да, он просто и вполне дружески поздоровался — мол, добрый день! Она кивнула. Но в ответ ни словца. Такая робкая и ранимая!
Так что Алабин даже не слишком был в нее поначалу влюблен. Красота ее была вполне скромна, деликатна. Но поразить она его поразила.
А звали — Анной...
Сказать честно, только таких женщин, робких и ранимых, Петр Петрович Алабин и побаивался. В молодости попался на такую — и безоговорочно женился. Не в силах был, как теперь говорят, сделать ноги. Не в силах был ее оставить. Иначе, мол, весь мир рухнет! Иначе, мол, как ей жить — и как будет биться дальше оставленное им, ранимое сердце?
Похоже, Петр Петрович Алабин слишком спешил пожалеть... Он как бы самим собой исправлял или, можно сказать, подправлял для женщины судьбу и жизнь. Исправлял жизнь для ранимой, кроткой женщины — не всё, мол, в этом сложном мире так плохо и скверно, дорогая!
Жизнь в сложном мире вышла меж тем пестрая, разная. Но уж зато — востребованная... Это Петр Петрович так иронизировал, имея в виду, что по ходу жизни он еще дважды попал (накололся) на точно такой же тип женщины — и оба раза опять же женился. Было ли стечение схожих обстоятельств? Или просто случай?.. Но ведь в итоге трижды! Иногда ему думалось, все эти милые женщины были в сговоре. Эти робкие и ранимые... Эти с трепетом на лице... Они своим нежным чутьем хорошо знали, кто жертва, а кто охотник. Они подстерегали его. Посмеиваясь!
Зато Петру Петровичу Алабину, как ему казалось, было нечего бояться теперь... Пенсионер (старый хер и без больших денег), он уже никак не мог в качестве добычи заинтересовать молодую женщину, пусть даже очень трепетную и очень ранимую.
Присмотревшись, старикан Алабин уже знал, что ситуация для него благоприятна. Знал, что у этих милых Костровцевых (жгучая фамилия!) не всё так уж безоблачно. Не всё лады.
