На-Фаул, главный царский советник
Стучат. Да как нагло! Простите, сударыня, нам придется прерваться.
— Кто там?! И за каким бесом?
— Главного царского советника — к царю.
Ишь, шельма, как дипломатически сообщает. Понавострились…
— Иду уже.
— Велено — чтоб немедля.
Ну штаны-то я натянуть имею право?
— Сейчас!
Одеваюсь, прикрываю одеялом застывшую на полувдохе дамочку, развожу руками: знала, в чью постель лезла. Ничего, пускай привыкает.
За дверью стоит Ард-Лигер, из личной царской стражи. Хмурит брови и повторяет все то же:
— Царь ждет. Срочно.
Я ведь знал, что просто так это не пройдет. Что именно? Ну, мало ли есть у главного царского советника тайн и секретиков — сейчас выяснится, что именно.
Мы идем по коридору, и я привычно привожу свое лицо в состояние боевой готовности: все мышцы расслаблены и недвижимы, как на скульптуре, но готовы моментально изобразить любую из тысячи человеческих эмоций.
В тронном зале маленький переполох: стражники стоят навытяжку и боятся шевельнуть зрачком — только пуговицы потрескивают на выпяченной груди; шут сидит в сторонке и опасливо косится на своего «братца», а сам он, «братец» то бишь, шагает по всему периметру и подметает мантией пол. Хорошо подметает, тщательно — не придерешься.
Только царь услышал наши шаги, разворачивается всем корпусом и начинает надвигаться на меня. Понятно: грозовая туча нашла, куда метнуть молнию.
Промолчать бы, но молчать никак нельзя. Затопчет к чертовой бабушке.
— Вы звали меня, ваше величество?
— Да ты представляешь, сукин ты сын, что я с тобой сделаю?! Да я тебя прикажу четвертовать, лошадьми на куски разодрать; я вырву твое сердце и скормлю псам, а ты будешь смотреть на это и рыдать кровавыми слезами!
Господи, откуда столько дешевой патетики? Старик сегодня однозначно не в духе.
— Простите, ваше величество, виноват.
— Он «виноват»! Моя дочь рыдает и бьется в истерике, а он мне говорит, что он «виноват»! Ты!..
Так, кажется, словарный запас у старика иссяк. И злости поубавилось. Теперь можно переходить к делу.
— Ваше величество, нельзя ли подробнее. Я, несомненно, найду способ, как помочь вашему горю.
— Не моему, не моему горю! — он снова принимается подметать зал плащом, и я вижу, что дело плохо. К тому же постепенно до меня доходит, что могло стать причиной истерики ее высочества. Говорила мне мама: иди в шуты. С шута какой спрос? Вон он сидит, красавец, подмигивает мне. Шути-шути, дошутишься.
— Сядьте-ка, ваше величество, — прошу-приказываю я. — И подробнее обсудим то, что произошло. В ногах правды нет.
— Что здесь обсуждать? Это она после твоих гладиаторов заезжих — такая! Ты там был с ней? Был. Изволь объяснить.
