Двадцать пятого июля 1969 года Оскар Шалго по междугородному телефону позвонил в Будапешт полковнику Эрне Каре, занимавшему важный пост в контрразведывательной службе Венгрии.
— А, это ты, старый бродяга? — послышался в трубке знакомый голос. — Откуда изволишь звонить?
— Из Балатонэмеда, — отвечал Шалго. — Будто ты не знаешь, что с весны я безвыездно сижу в Эмеде?
— Откуда же мне знать? Великий детектив двадцатого века Оскар Шалго не снисходит до своих бывших друзей.
— Интересно! — с притворным удивлением воскликнул Шалго. — А мне казалось, что я разговаривал с тобой перед самым отъездом. Значит, запамятовал. Прошу прощения. Кстати, чтобы не забыть: ты знаешь что-нибудь о деле некоего Меннеля?
— Это не тот, что утонул в Балатоне несколько дней назад? — уточнил Кара.
— Он самый, — отвечал Шалго. — Только он не сам утонул, его убили.
— Убили? — удивился Кара.
— Да. Ему сначала свернули шею, а потом бросили в воду. Ты не мог бы, Эрне, приехать сюда?
— Считаешь, что это дело по нашей части?
— Ничего я еще пока не считаю. Но очень хочу, чтобы ты приехал, — сказал Шалго. — Жду тебя. А если уж никак не сможешь выбраться сам, пришли хотя бы Шани Домбаи.
— Когда совершено убийство? — спросил Кара, придвигая к себе настольный перекидной календарь.
— Двадцатого июля. Между восьмью и девятью утра.
Кара взглянул на календарь. Иными словами, подумал он, в воскресенье утром. Но почему Шалго позвонил только теперь?
— Когда прикажешь выезжать, начальник? — спросил Кара.
— Чем скорее, тем лучше.
— Завтра к полудню буду у вас, — пообещал Кара.
Сразу же после этого разговора полковник пригласил к себе своего заместителя Шандора Домбаи.
— Завтра утром я еду в Балатонэмед.
— Мы же собирались с тобою ловить рыбу в Таше?!
— В Эмеде тоже есть виды на большой улов, — возразил Кара и рассказал о телефонном звонке Шалго.
— Ох уж этот мне старый бродяга! Не знает покоя, персональный пенсионер, — закуривая, заметил Домбаи и покачал головой. — Отдыхал бы себе, ловил бы рыбку, сидя на берегу!..
— Не тот человек Шалго. Он никогда не выйдет из игры, — проговорил полковник. — И как всегда, никому не будет доверять. Я знаю, это глупо, но это так. И если мы до сих пор не смогли перевоспитать его, нечего надеяться, что он исправится сам по себе. Верит он только в себя да в нас с тобой, — с улыбкой посмотрел он на Домбаи. — Мило с его стороны, не правда ли?
— Интересно, что он будет делать, когда и мы с тобой уйдем на пенсию? — спросил Домбаи. — Нам его сообщения тогда будут так же нужны, как балатонскому судаку зонтик. Или ты думаешь, что, выйдя на пенсию, мы все втроем откроем частное сыскное бюро? «Кара и К
