ПОКИНУТЫЙ И РАЗБИТЫЙ КИТОБОЙНЫЙ КОРАБЛЬ
НАЙДЕН У ПОБЕРЕЖЬЯ СЕВЕРНОЙ АЛЯСКИ!
29 июня 1942 года. Китобойный корабль «Альбатрос», разбитый до последнего шпангоута и без следа команды, был найден сегодня в Беринговом проливе американским патрульным кораблем. Командование военного флота заинтриговано сообщением, что палуба и оба борта шхуны разбиты будто мощными ударами. Как говорится в официальном сообщении, эти повреждения не могли быть вызваны «бомбами, торпедами, артиллерийским огнем или любыми другими атаками противника». Печи в кухне были еще теплыми. Уже три недели в этом районе не было никакого шторма, так что загадка остается нерешенной. «Альбатрос» вышел из американского порта на западном побережье в начале марта под командованием капитана Уорделла и с командой из восемнадцати человек. Все они бесследно пропали».
Уорделл, капитан китобойного корабля «Альбатрос», был настолько погружен в мрачные мысли по поводу трех месяцев, зря проведенных в море — китов не было и следа, что заметил подводную лодку, лежавшую недалеко от берега, только когда шхуна уже входила в бухту.
На мгновение он почувствовал в голове пустоту, но тут же взял себя в руки. Палубный телеграф в машинном отделении показал «полный назад». План Уорделла был ясен и прост.
Он уже открыл рот, чтобы позвать рулевого, но передумал, сам взялся за штурвал и, развернув корабль, умело вывел его за линию подводных скал. С грохотом упал якорь, плеск воды эхом отразился в тишине безветренного утра.
И вновь воцарилась тишина, только вдалеке слышен был шум северного моря; беспокойные волны мягко ударяли в борт «Альбатроса», прокатываясь над скалами, за которыми стояла шхуна. Лишь время от времени мощная волна с яростным ревом разбивалась о торчащий скальный выступ.
Уорделл — снова на капитанском мостике — стоял неподвижно, прислушиваясь.
Однако никаких посторонних шумов не было: ни от работающих дизелей, ни хотя бы слабого звука от мощных электромоторов. Он облегченно вздохнул. Первый помощник Приди тихо подошел к нему сзади.
— Не думаю, чтобы нас заметили, капитан, — понизив голос, сказал Приди. — Никого не видно. А кроме того, по вполне очевидным причинам этот корабль не может выйти в море.
— Почему?
— Разве вы не заметили, что у него нет рубки? Видимо, ее отстрелили.
Уорделл стоял молча, потрясенный тем, что не заметил такого. Едва ощутимое восхищение собой, которое он в глубине души начал испытывать за ту уверенность, с которой вывел корабль из бухты, несколько угасло.
Потом ему в голову пришла другая мысль, и он нахмурился, недовольный тем, что придется проявить перед первым помощником еще один сбой своей наблюдательности. Однако, хоть и неохотно, он все-таки произнес:
