* * *
До пяти часов оставалось несколько минут. Ардис Клинтон открыла дверь черного хода своей квартиры и впустила своего любовника, молодого человека с коровьими глазами и вьющимися волосами, который работал посудомойщиком в закусочной «У Джо». Дверь кухни выходила в тот же проулок, что и черный ход дома, в котором жила Ардис.
Они страстно обнялись. Она, дрожа от сладостного предвкушения, крепко прижалась к нему, ощутив рукоятку мясницкого ножа, который скрывала рубашка. Скоро, очень скоро все закончится. Этот глупый козел, ее муж, умрет. Уйдет в небытие вместе с его глупыми шуточками и мерзкими привычками. А с 20 тысячами долларов страховки...
— Мы будем счастливы, Тони, — прошептала она. — У тебя будет собственный ресторан...
— И мы заживем весело и счастливо, — поддакнул Тони.
— Разумеется, дорогой, — улыбнулась Ардис. — Все изменится к лучшему, как только мы поженимся. — Она потрепала его по щеке, снова поцеловала. — Никто не видел, как ты уходил из закусочной, не так ли?
— Никто. Посуду я уже всю перемыл, официантка в зале...
— Хорошо. А если кто-то заглянет на кухню и заметит, что тебя нет. Что ты на это скажешь?
— Ну... я выносил мусор... Или спускался в подвал за продуктами. А может, был в сортире...
— Отлично, — одобрительно кивнула Ардис. — Не говори точно, где ты был, и тогда они не смогут доказать, что там тебя не было. Ты просто не помнишь, где ты был, не так ли, дорогой?
Тони кивнул. Через ее плечо заглянул в спальню, нахмурился:
— Почему ты это уже сделала, дорогая? Я знаю, все должно выглядеть как ограбление. Но перевернуть комнату вверх дном до его прихода...
— Потом времени не будет. Не волнуйся, Тони. Дверь будет закрыта. В спальню он не заглядывает. Я точно знаю, что он сделает и что скажет, то же самое он делает и говорит со дня нашей свадьбы.
— Тебе виднее, — Тони на все был согласен. — Раз ты так говоришь, Ардис, значит, так и будет.
— Кто может доставить нам хлопоты, так это копы. Я знаю, что уже предупреждала тебя об этом. Но тебе выпадет тяжелое испытание. Доказательств у них не будет, но они будут наседать на тебя, прижимать к стенке, бомбардировать вопросами, и если ты начнешь говорить, хоть в чем-то признаешься...
— Не признаюсь. Ничего они от меня не добьются.
— Ты уверен? Они попытаются обдурить тебя. Возможно, скажут, что я во всем призналась. Может, даже стукнут тебя. Поэтому, если у тебя нет абсолютной уверенности...
— Ничего они от меня не добьются, — упрямо повторил он.
И, пристально вглядываясь в него, Ардис поняла, что так оно и будет. А потому повела его в ванную. Он раздвинул пластиковые занавески, отделявшие ванну, ступил в нее. Вытащил из кармана перчатки, надел. Достал из-за пазухи мясницкий нож.
