Том Сойер за границей

  Вы думаете, Том угомонился после всех приключений, которые были с нами на

реке, - ну, тех, когда мы освободили негра Джима и когда Тому прострелили

ногу? Ничуть не бывало. Он еще больше разошелся, только и всего.

Понимаете, когда мы все трое вернулись с реки героями, воротились, так

сказать, из долгих странствий, и когда все жители поселка вышли встречать

нас с факелами и произносили речи и кричали "ура", а некоторые так даже

напились пьяные, - понятно, мы все прослыли героями. Ну а Тому, известно,

только того и надо.

  Правда, ненадолго он и впрямь угомонился. Все с ним носились, а он себе

знай расхаживает по улицам, задрав нос кверху, точно весь поселок

принадлежит ему. Кое-кто даже стал называть его Том Сойер-Путешественник.

Ну, понятно, тут он и вовсе чуть не лопнул от спеси. На нас с Джимом он и

смотреть не хотел - ведь мы просто спустились вниз по реке на плоту и

только вверх поднялись на пароходе; ну а Том - он и туда и обратно на

пароходе ехал. Все наши мальчишки страшно завидовали мне и Джиму, а уж

Тому они просто пятки готовы были лизать.

  Н-да, прямо не знаю, может, он на этом и успокоился бы, если б только не

Нат Парсонс, наш почтмейстер, - знаете, такой тощий, долговязый, лысый

старикашка. Нат был человек добродушный и глуповатый, а уж болтливее его я

в жизни никого не видывал. Ну и вот, этот самый Нат за последние тридцать

лет единственный во всем поселке заслужил себе такую репутацию, то есть я

хочу сказать, репутацию путешественника, и, понятно, до смерти

возгордился. Говорят, он за эти тридцать лет не меньше миллиона раз

распространялся о своем путешествии и страшно гордился своими россказнями.

А тут вдруг откуда ни возьмись является мальчишка, которому еще и

пятнадцати-то не исполнялось, и весь поселок, разинув рот, восхищается его

путешествиями. Ясно, что бедного старикашку всего корежить начинает от

такого дела. Ему просто тошно было слушать рассказы Тома и аханье: "Вот

здорово!", "Нет, вы только послушайте!", "Чудеса, да и только!" и всякое

тому подобное. Но деться ему было некуда, все равно как мухе, у которой

задняя лапка в патоке завязла. И вот всякий раз, стоит только Тому сделать

передышку, глядишь, несчастный старикан уж тут как тут, расписывает свои

облезлые путешествия, как только может. Впрочем, они уже всем порядком

надоели, да и вообще-то немногого стоили, так что просто смотреть на него

было жалко. Тут Том снова принимается рассказывать, старик за ним, и так

далее и тому подобное; иной раз часами стараются друг друга за пояс