ДЖ.П.ДОНЛИВИ
Самый сумрачный сезон Сэмюэла С.
Он жил на серой тенистой улице в Вене, на втором этаже, за четырьмя заляпанными грязью, вечно закрытыми окнами. Он лениво пробуждался по утрам и, шлепая босыми ногами, плелся по коридору в затхлую сырость ванной. Иногда задерживался, чтобы поглядеть на тонкую цепочку красных муравьев, исчезающую под плинтусом. Он достиг того возраста, когда тело начинает жить независимо, а душа изо всех сил старается вернуть утраченную власть.
Он усердно заботился о своем здоровье: не ел жареного и никогда не позволял религии покушаться на его аппетит и чувство юмора. Впереди была еще целая жизнь в этом странном городе-форпосте, куда просачивались лишь отголоски цивилизованного мира, и нужно было настроить ухо, чтобы уловить их. Пять лет назад он решил взять себя в руки, и вот теперь, много тысяч долларов спустя, он все еще регулярно ходил дважды в неделю, как на работу, к маленькому круглому доктору, который, склонив голову набок, сидел в полумраке и спокойно выслушивал его, лишь изредка посмеиваясь. Наконец он сделал одно открытие. Когда стоишь на месте - старишься быстрее.
Сэмюэл С. нашел для себя подходящий ритм жизни и постоянную струйку дохода: реализовывал скромные планы, которые могли обеспечить его если и не на всю жизнь, то хотя бы на полтора месяца вперед. Он заделался специалистом по американскому гостеприимству и набрал трех клиенток - эксцентричных представительниц венского старого света, которые во что бы то ни стало хотели угнаться за новым. Однако во время их второго интимного заседания с кукурузными лепешками и пародией на чаепитие у президента Гарварда вдруг разом пришел конец его радушию и временной профессии - он закинул ногу на ногу и сбил при этом поднос с мейсенским фарфором. На платьях двух из его клиенток выступили подозрительные пятна. Третья клиентка довершила скандальный разгром его званого вечера и собственных дружеских отношений: она упала со стула и, корчась от смеха, стала кататься по полу. Эта особа, вдовствующая графиня, явилась и на третий урок: как зажечь спичку о подошву ботинка. Она сочла это роскошным трюком, но Сэмюэл С. подозревал, что в душе она смеялась над ним, хотя так же внимательно, как и его психиатр, только с большим изяществом напрягая ухо, выслушивала его мысли и разражалась смехом, когда назревал поцелуй.
Графиня, светловолосая, гибкая и сухощавая, считала чудовищным, что такой утонченный, остроумный и эрудированный человек, как Сэмюэл С., вынужден пропадать ни за грош в этом мире. В таких случаях Сэмюэл С. повторял:
