В 1791 году А. И. Мусин–Пушкин был назначен обер–прокурором Святейшего Синода. В том же году, 11 августа, Екатериной II был издан указ, по которому Синоду разрешалось собрать и изъять из монастырских архивов и библиотек рукописи, представляющие интерес для русской истории.
Этим занялся А. И. Мусин–Пушкин. Не позже 1792 года (точная дата не установлена) он приобретает сборник XVI века, в котором обнаруживается список «Слова о полку Игореве».
Жертвой московского пожара 1812 года становятся дом и библиотека графа. Список XVI века гибнет. В научный обиход приняты издание Мусина–Пушкина и список, сделанный для Екатерины.
Оригинальная история списка XVI века сразу же вызвала скептическое отношение к «Слову» у некоторых отечественных и зарубежных ученых, предположивших, что речь идет о фальсификации, призванной оправдать империалистическую политику Екатерины аргументами прошлого. Назывались и возможные кандидатуры исполнителей подделки (в их числе и Мусин–Пушкин).
Исторические и лингвистические доводы скептиков были столь внушительны, что вся литература по «Слову», накопившаяся за два века беспрерывного изучения, посвящена одному вопросу — подлинно ли «Слово о полку Игореве».
Спор скептиков и защитников, по сути, напоминает известный диспут Остапа Бендера и ксендзов.
— Бога нет,— сказал Остап.
— Есть, есть,— сказали ксендзы.
Скептики целиком отвергают «Слово», апологеты с такой же категоричностью признают его.
В первой половине XIX века, когда родилась скептическая школа в России, многие исторические факты, косвенно подтверждающие подлинность «Слова», ещё не были известны.
М. Т. Каченовский, главный представитель школы, провозгласивший принцип «Для науки нет ничего приличнее, как скептицизм»>2, в первой же своей статье «Об источниках русской истории»>3 подверг сомнению договоры Олега и Игоря с греками. В статье «Параллельные места в русских летописях» он усомнился в подлинности многих сообщений древнерусских хроник, полагая, что известия эти вписаны были позже, т.е. в XVI веке>4.
М. Т. Каченовский и представители его школы призывали: факты должны быть сопоставлены друг с другом, и судить о них надо в соответствии «с общими законами исторического развития». Впоследствии другой представитель скептической школы
Н. И. Надеждин писал: «Всякий факт сам по себе имеет внутренние условия достоверности… Эти внутренние условия создают историческую возможность факта… Никакой древний исторический манускрипт, никакой известный авторитет, выдержавший всю пытку обыкновенной критики, не убедит меня в подлинности факта, если он представляет решительное противоречие этим законам»
