Растянутые связки вибрировали под осторожными пальцами; и ему пришлось немало повозиться, прежде чем человек, раскинутый навзничь на грубой деревянной скамье, застонал и открыл глаза.
Увидя склоненное над ним хмурое бородатое лицо, человек судорожно дернулся и зажмурился.
— Не бойся, — сказал Он. — День закончился. Уже вечер. Не бойся — и лежи тихо.
Он никогда не произносил таких длинных фраз, и эта далась ему с трудом.
— Палач… — пробормотал человек.
— Палач, — согласился Он. — Но — мастер.
— Мастер, — человек потрогал распухшим языком слово, совершенно неуместное здесь — в закопченных стенах низкого маленького зала с массивной дверью и без каких бы то ни было окон.
— Завтра будет бич, — предупредил Он. — Виси спокойно, не напрягайся. И кричи. Будет легче.
— Ты убьешь меня, — в голосе человека стыло равнодушие.
— Нет, — сказал Он. — Во всяком случае, не завтра.
И подумал: «Я становлюсь болтливым. Старею…»
Человек подвигал вправленным плечом — сперва осторожно, потом все увереннее.
— Мастер, — прошептал человек, провожая взглядом сутулую фигуру, исчезающую в дверном проеме.
Завтра был бич.
Коренастый угрюмый юноша стоял на коленях перед металлическим баком с песком, и, растопырив пальцы, методически погружал руки внутрь бака. Песок был сырой, слежавшийся, в нем попадались камешки и ржавые обломки; и пальцы юноши покрылись порезами и кровоточили.
Он встал за спиной, раскачивавшейся в повторении усилия, и некоторое время следил за ровными, ритмичными движениями.
— Не напрягай плечо, — сказал Он. — И обходи камни.
— Обходи… — буркнул юноша, занося руки для очередного удара. Легко сказать… понатыкано, как в…
Он отстранил насупленного парня и легким размеренным толчком вошел в завибрировавший бак. Когда кисть его вынырнула из песка — мелкая галька была зажата между мизинцем и ладонью.
— Легко, — подтвердил Он. — Сказать — легко. Теперь — меч.
Они пошли в дальний угол двора, где в дубовую колоду были всажены два меча — один огромный, в рост человека, с крестообразной рукоятью в треть длины, залитой свинцом для уравновешивания массивного тусклого клинка с широким желобом; второй — чуть уменьшенная копия первого.
Он выдернул меч из колоды и с неожиданным проворством вскинул его над головой. Оружие без привычного свиста рассекло воздух, и на вкопанном у забора столбе появилась свежая зарубка.
— На два дюйма выше, — сказал Он.
Юноша взмахнул мечом. Верхний чурбачок слетел со столба. Он смерил взглядом расстояние от смолистого среза до зарубки.
— Два с половиной. — Он посмотрел на расстроенного юношу. — Плечо не напрягай.
