Памяти Джона Ингерфилда и жены его Анны

Джером К.Джером

Памяти Джона Ингерфилда и жены его Анны

(ПОВЕСТЬ ИЗ ЖИЗНИ СТАРОГО ЛОНДОНА

В ДВУХ ГЛАВАХ)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Если вы доедете на метро до Уайтчепл-роуд (Восточная станция) и, сев в один из желтых трамвайных вагонов, которые ходят оттуда по Коммершл-роуд мимо харчевни "Джорджа", где стоит (или стоял некогда) высокий флагшток, под которым сидит (или сидела некогда) пожилая торговка свиными ножками полтора пенса штука, доберетесь до того места, где арка железнодорожного моста наискось пересекает путь; сойдете и свернете направо в узкий, шумный переулок, ведущий к реке, а затем снова направо, в еще более узкий переулок который легко узнать по трактиру на однрм углу явление вполне обычное) и лавке торговца подержанным морским товаром на другом, где необычайно жесткие и неудобные одежды гигантских размеров раскачиваются на ветру, напоминая привидения,- то доберетесь до запущенного кладбища, обнесенного оградой и окруженного со всех сторон унылыми, перенаселенными домами. Невесело выглядят эти старые домишки, хотя жизнь так и кипит у их вечно открытых дверей. Сами они и старая церковь среди них словно утомлены этим непрекращающимся шумом.

Быть может, простояв здесь столько лет, прислушиваясь к глубокому молчанию мертвых, они находят голоса живых назойливыми и бессмысленными.

Заглянув сюда сквозь ограду со стороны реки, вы увидите в тени закопченного крыльца столь же закопченной церкви (в том случае, если солнце сумеет пробиться сюда и отбросить вообще какую бы то ни было тень в этом царстве вечных сумерек. Необычайно высокий и узкий надгробный камень, некогда белый и прямой, а ныне расшатанный и покосившийся от времени. На камне высечен барельеф, в чем вы сами убедитесь, если подойдете к нему, воспользовавшись воротами на противоположной стороне кладбища. Барельеф,насколько его еще возможно рассмотреть, ибо он сильно пострадал от времени и грязи,- изображает распростертого на земле человека, над которым склонился кто-то другой, а немного поодаль находится еще какой-то предмет с очертаниями столь неясными, что его можно с одинаковым успехом принять и за ангела и за столб.

Под барельефом высечены слова (ныне уже наполовину стершиеся), которые и послужили заглавием, для нашего рассказа.

Если вам случится воскресным утром бродить в тех местах, куда долетают звуки надтреснутого колокола, сзывающего немногочисленных старомодного вида прихожай, движимых силой привычки, на богослужение иод эти покрытые плесенью своды, и разговориться со стариками, сидящими иногда в своих длинных сюртуках с медными пуговицами на низком камне у поломанной решетки, то они, возможно, расскажут вам эту повесть, как рассказали ее мне очень давно, так давно, что об этом и вспоминать не хочется.