Английское посольство
Афины
23 сентября
Милая Джейнис,
Парочка каракулей среди нераспакованного багажа.
Вот мы и тут, не взятые в заложники. Пока не подыщем квартиру, писать мне можно по этому сногсшибательному адресу. Заметь, название улицы в нем отсутствует: подозреваю, что ни один британец в штате не побеспокоился выучить греческий алфавит настолько, чтобы разбирать названия улиц на углах.
До чего же жуткий город — я и забыла. Бога ради, пиши, пока я еще не скончалась от свинцового отравления и овечьего сыра. Ну и конечно, я хочу узнать о твоем собственном переезде в Лондон W4, последний писк фешенебельности — «Чисвик или Хаммерсмит» так ведь? (Держу пари, греческие рестораны там получше здешних.) И обязательно сообщи: вы с Гарри правда перевернули новую страницу, как ты выразилась? У меня есть кое-какие… ладно, ладно, заткнусь. Но ты же знаешь, какого я мнения о Гарри. Ну, хотя бы твой ребенок теперь в школе, и драться тебе приходится только за себя, или же ПРОТИВ себя.
Посол — олух. Пирс привез ему стильтон от «Пакстона и Уайтфилда», а он так улыбнулся, будто его уже им вытошнило. Ах, Джейнис, мне предстоит быть супругой первого секретаря — изящным украшением. Вопрос, как им стать. Три года в этом эллинском захолустье, где воду пить нельзя, а вино еще хуже!
Что, что тут делает трусливая евреечка?
С любовью. И пиши! Скрась часы моего изгнания.
Рут.
Речное Подворье 1
Лондон W4
28 сентября
Рут, миленькая!
В восторге, что ты прибыла вместе со стильтоном посла.
И мы тоже сменили местожительство. Речное Подворье — как тебе нравится? Куда ни бросишь взгляд, ни единой речки, а Подворье населяют главным образом кошки. Вдоль по улице они водятся в каждом жилище и включают одного необработанного котищу — источник сильнейших трений между соседями. В нашем закоулке говорят только об электронных кошачьих ловушках.
Из чего ты можешь заключить, какой вокруг стоит фешенебельный писк.
Разреши мне небольшое описание. Улица малюсенькая. Всего десять домов, и только на одной ее стороне. На другой стороне — стена, а затем кладбище, где погребен кто-то, о ком я никогда не слышала. Затем два теннисных корта, и я уже жажду летом ими пользоваться. Девять домов — особнячки, слагаемые из двух самостоятельных половин — элегантные, ранневикторианские, белые, отутюженные, два этажа и полуподвал. Наш — № 1, единственный самостоятельный особнячок, но потому лишь, что улочку двадцать лет назад перепланировали и вторую половину оттяпали. Так что подъездная дорога появляется двумя полукружиями из-за живой изгороди — высоких кипарисов, благодарение Богу. Там, где кончается улица (прошу прощения — подворье), начинается тропа, ведущая к старинному водохранилищу, ныне заповеднику. Весь день мы можем созерцать извивающиеся спины и шерстяные колпаки любителей птиц с биноклями, а летом, уж конечно, там будут плодиться какие-нибудь редкие охраняемые виды комаров.
