>Год 3342 от Возведения Первого Храма. 12-е число месяца аркат.
>Материк Иннис-Тор. Изумрудное море. Остров Ледесма.
>Владения королевства Хойделл. Стормтон.
Сквозь черный смоляной дым пробивалось кровавое зарево разрастающегося огня. Всё вокруг тряслось и шаталось, казалось, весь мир вертелся и приплясывал в диком танце смерти.
Казалось, не было уже ничего во вселенной, кроме огня, грома, свиста раскаленных ядер, чертящих багровые дуги в серой полумгле порохового дыма, и треска разгорающегося пламени. Словно «Альбатрос» вместе со своей командой угодил в пятнадцатый ярус преисподней, где обречены вечно сражаться и умирать трусы, дезертиры, мародеры и предатели — хотя они не были никем из перечисленных.
Просто им не повезло — как не повезло бы любому флейту, взятому в клещи галеоном и фрегатом.
Корабль сотрясался от залпов, и ничего не разглядеть было в дыму: из дымной пелены с шипящим свистом и воем прилетали вражеские ядра.
Удар и треск — ядро обычное.
Удар и негромкий шипящий хруст — ядро раскаленное, входящее в восьмидюймовый борт, как в масло.
Летящие сверху обломки, канаты, рваная парусина — цепной книппель.
Щепки и лохмотья — картечь.
Видно, командир эгерийцев был сегодня не в духе, раз не заботился о сохранности трофея, твердо решив доконать ненавистного капера.
Самое удивительное — «Альбатрос» находил в себе силы огрызаться.
Еще рявкали под палубой его пушки, еще пытались что-то сделать с рваными парусами и снастями матросы, еще зачем-то бестолково размахивали абордажными крючьями морские пехотинцы на баке…
Но к Домналлу это все уже не имело отношения. Бессмысленно было метаться, выкрикивая команды, бегать, спотыкаясь об обломки и трупы. Умереть можно и без этого. Треск ломающегося дерева и треск огня, шипение падающих в воду горящих обломков, хриплый вой эгерийской трубы…
Наверху с треском лопнули канаты, и тяжелый обломок реи рухнул на палубу. А рядом с глухим стуком ударился о палубные доски упавший с мачты матрос со снесенной половиной черепа.
Горели снасти, горели деревянные обломки, горели лохмотья парусов.
И вот из порохового дыма выдвинулась высокая тень вражеского фрегата. Абордажный крюк перелетел через фальшборт и намертво впился в дерево. И почти сразу на палубу шлюпа упало несколько бочек, наполненных порохом и гвоздями. Взрыв разнес начинку во все стороны — гвозди не хуже картечи скосили всех, кто еще смел сопротивляться.
Потом что-то ударило капитана по затылку, палуба поднялась дыбом и бросилась в лицо…