Действующие лица:
Писатель, мать писателя, читатель — подросток лет четырнадцати, мама читателя.
Мать писателя: «Такое начало не годится. Сейчас никто не пишет просто: «Жил-был такой-то…». Читателю скучно. С первых фраз его нужно огорошить, увлечь, взбудоражить воображение! Ему недосуг разбирать биографические или исторические детали. Подай ему картинку — яркую, необычную! Может быть, видение или сон. Что-нибудь такое, чтобы пробрало! Пусть сразу прочувствует, с чем столкнется в твоей книге».
Писатель: «Гм… Видение? Да, пожалуй. Например, ящик похож на гроб, длинный, деревянный, только крышки нет…»
Мать читателя прерывает полет фантазии автора: «Фи! Опять гробы, трупы — все мрачно безысходно. Не понимаю, вы же пишите для детей! Откуда берутся эти жуткие вещи? Неужели сложно написать светлую, радостную книгу?»
Писатель, раздраженно подернув плечами, продолжает:
«Девушка лежит, не шевелясь, глаза закрыты. Она жива и не спит, но ни за что не выдаст себя, потому что вокруг бродят твари…»
Читатель хмыкает: «Прямо Белоснежка какая-то. Лежит в гробу, под спящую косит. Твари ей не вкатили. Принца ждет. И он, конечно, явится, всех тварей отметелит, любимую спасет. Все уже понятно».
Писатель вздыхает, но продолжает леденящим кровь голосом: «В них нет ничего человеческого: голые, обтянутые серой кожей черепа, с глубоко запавшими в воронках глазниц мутно-лиловыми шарами. Иногда эти блеклые глаза вспыхивают болотным огнем или выстреливают лучами, пронзающими тьму…, смертельно опасно заглядывать в них!»
Мать писателя с тревогой в голосе: «Милый, может, оставить все как было? «Жил-был Егор из 8-А класса?»
Писатель с упрямым злорадством: «Нет уж. Видение, так видение.
Она лежит в длинном ящике без крышки, руки не связаны, но ящик тесный и отверстие слишком узкое — не выбраться. Вея не помнит, как оказалась в гробу. Не знает, что делать. Кричать, звать на помощь? Никто не услышит. Ящик несут на плечах серые чужаки, очертаниями фигур напоминающие людей, но девочка знает, что нет в них ничего человеческого, и боится обратить на себя внимание.
Восхождение процессии длится бесконечно долго, но она видит только звезды над головой, когда рискует слегка приоткрыть глаза. Наконец они ставят гроб на что-то твердое и тотчас разбегаются. Тогда Вея понимает, что ее принесут в жертву. Но кому? Кто придет за ней? Зверь? Змей? Чудовище, представить которое бессильно даже воображение? Кому поклоняются серокожие твари? О! Должно быть их бог ужасен, под стать своим приверженцам!
Вея напрягает все силы и пытается протиснуться в узкое отверстие и плачет от сознания собственного бессилия. Рванувшись, обдирая до крови плечи и локти, она все-таки высвобождается из гроба. Лучше бы она этого не делала. Девушка с ужасом смотрит вокруг. Что случилось с планетой?! Наверное, так выглядит преисподняя в самых мрачных фантазиях художников. Земля разворочена, вздыблена, оплавлена, застывшая порода жирно блестит в свете луны. Вея силиться вспомнить, почему Эдем превращен в пустыню, но память изменяет ей. Неужели во всем мире остались только она и жуткие твари, затаившиеся за камнями, предвкушающие расправу над ней?
