ГЛУБОКОЕ СИНЕЕ МОРЕ
1
В тот день, когда затонул "Чосхоум", резкий ветер ослаб после захода солнца, а к полночи и вообще прекратился. Прорезиненный плот теперь лежал спокойно на водной глади, и он смог снова заснуть после сорокачасового бодрствования. Как только начал заниматься следующий день, он проснулся, весь мокрый дрожащий от холода. Он все еще находился в экваториальной зоне. Он сразу вспомнил обо всем, что случилось, где он находится и что ему предстояло, и эти мысли словно обухом ударили его по голове. Да, терять ему уже было нечего.
Он лежал на прорезиненной ткан, которой был обшит плот, положив голову на нечто, напоминавшее подушку. Это был рослый мужчина с длинными волосами, в которых уже начала проступать седина, с серыми глазами и широким приплюснутым лицом, которое потемнело от солнечных лучей и воспалилось от соленой морской воды. Растительность на его лице не видела бритву уже по меньшей мере неделю. Он был бос, в выцветших хлопчатобумажных штанах и голубой рубашке. На запястье поблескивали золотые часы, которые все еще ходили.
Плот был очень маленький, на нем был только он да бутылка с виски. Точнее, не с виски, а с питьевой водой. Человека звали Гарри Годдер, ему было 45 лет. Он был разведенный, бездетный, и его можно было бы назвать счастливчиком, если бы не события последних двух суток. А события эти явились следствием того, что он вознамерился пересечь Тихий океан на своей яхте "Чосхоум", яхте одиннадцати метров длиной.
Сейчас он страстно желал тепла и солнца, но знал, что вскоре будет так же страстно желать прохлады. А плот плавно покачивался на волнах, медленно поднимаясь на их гребень, а потом так же медленно опускаясь с него.
Полоской материи, оторванной от рубашки, он привязал бутылку к своему ремню. В ней еще находилось около четверти литра воды, и в данный момент жажда не мучила его. Но он знал, что и жажда не заставит себя долго ждать.
Что будет с ним, когда он поймет, что умирает? Сойдет с ума и спрыгнет в воду? Или напьется соленой воды до такой степени, что погибнет от непрерывной рвоты? Он не знал, как скоро он дойдет до такого состояния, но и думать об этом тоже не было смысла. Гораздо лучше было всматриваться в морские дали и тешить себя мыслью, что еще все-таки есть время и шанс встретиться в океане с пароходом.
Он встал на плоту. Когда плот поднимался на волне, он шарил взором по краю своего мирка. Но ничего не видел, кроме воды. Что же, прелестно, подумал он с горечью. Ты давно искал уединения. Теперь ты его добился. Теперь уже ты сыт им по горло.
