От автора: выражаю сердечную благодарность моему другу и консультанту, археологу, доктору исторических наук Геннадию Белорыбкину за неоценимую помощь в создании этой книги.
— Почему ты не хочешь туда идти? — спросил он. — Ведь это самое обычное место, мы бывали там много раз.
— Но не сегодня, — возразила она. — Ты сам знаешь, сегодня особенное число. В такой день даже самые обычные места могут преподнести какие угодно сюрпризы.
— Разве ты не любишь сюрпризы?
— Люблю, — призналась она. — Если только за них не приходится платить слишком много.
Дж. Крюс, «Тим Талер, или Проданный смех»
Предместье Тулон, пансионат «Лазурный», Франция, 1939 г.
Комната выходила окнами на солнечную сторону — отсюда открывался прекрасный вид на пляж, покрытый ярко-желтым песком (восточная оконечность Лионского залива в нежном бархатном мае, на исходе южной весны). На песке лежали синие и оранжевые топчаны для загара (прислуга уберет ближе к вечеру), тут и там стояли свернутые навесы на металлических штангах, напоминавшие цапель посреди болота, валялись куски оберточной бумаги и газеты в масляных пятнах — такое впечатление, будто постояльцы все, как один, ходили на пляж не загорать и купаться, а наполнить желудки, чтобы потом, в кафе, брезгливо ковырять вилками в тарелках: «Мон амур, я на жуткой диете — ни соли, ни холестерина, ни, упаси бог, мучного. Этот доктор берет фантастические гонорары и мучает хуже гильотины, но каков результат!» (Никакого результата: была тумбой с тройным подбородком и отечными ногами, ею же и осталась.) На гребне, намытом когда-то, миллион лет назад, отступившим морем, в лунке лежал забытый кем-то красный мяч с белой полоской вдоль экватора.
— Это наш? — спросил мальчик девочку, указывая сквозь окно.
— Нет, наш забрала бабушка. А этот, наверное, оставила Мими: она вечно забывает свои вещи где попало.
Мальчику было лет восемь. Он был одет в модный матросский костюмчик (зюйдвестка, переделанная из обычной белой рубашки, и полотняная шапочка без козырька, зато с настоящим помпоном — как у моряков на сейнере, стоящем в порту в трех милях отсюда), синие гольфы, запачканные песком, и сандалеты с оторванным ремешком. Девочка была младше. Бабушка утверждала, что она растет красавицей — в мать (впрочем, свою маму девочка никогда не видела: та скончалась при родах в маленькой и жутко грязной больнице для неимущих недалеко от Ле-Крезо, в городе, который девочка совершенно не помнила, хотя и появилась там на свет. Зачем маму занесло туда — ни родных, ни знакомых у них там не было, — она тоже не знала, а бабушка не рассказывала).
