Почему вы выбрали меня?

Корридон окунулся в табачный дым, который висел в воздухе, и заметил, как резко смолкли голоса. Легкие кивки головой и движения рук, указывающих на него, сопровождали его появление.

Он всегда вызывал изумление и шепот, когда появлялся в Сохо. Он примирился со своей репутацией, как примиряется прокаженный с колокольчиком.

Ему всегда завидовали и не доверяли. Завидовали его силе и бесстрашному равнодушию к опасности. Даже сейчас, шесть лет спустя после войны, в его деле так и было написано: человек, который может сделать все.

Его репутация служила ему так же, как имя престижного колледжа служит врачу, юристу или инженеру. Это было его средством к существованию. Те, у кого не хватало мужества рисковать собственной шкурой, нанимали его сделать эту работу за них. Все они говорили одно и то же: «Половина сейчас, остальное после выполнения работы». Бывало, что он брал половину обещанной суммы, а затем отказывался от работы. «Вы всегда можете возбудить судебное дело» – говорил он в таких случаях и улыбался при этом. Но никто не возбуждал никаких судебных дел. Задания, которые ему поручались, не принадлежали к числу тех, о которых можно было упоминать в суде.

Удивительно, как долго продолжался этот рэкет. Никому не хотелось признаваться в собственных глупостях, и Корридон рассчитывал именно на это. Корридон продолжал выслушивать различные предложения, назначал свои сроки, принимал первую оплату, а потом бросал дело. Угрызений совести он не испытывал. Уже пять лет он жил в мире мошенников, негодяев, бандитов и воров. Он цинично рассматривал себя как паразита, как главного паразита, живущего за счет других паразитов помельче. Их не приводили к нему, они сами несли свои страхи, свою жадность, свое скудоумие, и, попадая в его руки, становились беспомощными.

Но это не могло продолжаться долго, и Корридон знал это Рано или поздно об этом станет известно. Рано или поздно, двое или трое этих мужчин откроются друг другу и поймут рэкет Корридона. Они узнают, что их дела взаимосвязаны, что Солли, Лью, Питей и множество других обобраны до нитки. Тогда будет сказано последнее слово, и дверь захлопнется у него перед носом. Ему придется придумывать новый способ добычи денег. Слово было сказано. Месяц прошел, и к нему никто не приходил. Шли дни и пачка фунтов, которую Корридон носил с собой, заметно умешыпилась в объеме. В этот вечер у него осталось всего пятнадцать фунтов – самая маленькая сумма, которая когда-либо была у него после армии.

Но это не беспокоило его. Корридона ничего не беспокоило. Он верил в свою судьбу: всегда есть начало и конец, о том, что случается между этими двумя положениями, он не хотел думать. Он считал более важным и удобным знать, что он сам не более, чем заинтересованный зритель. Он знал, что может изменить свою судьбу, если пожелает, но его не интересовало это. Он предпочитал медленно плыть по течению, следуя внешним влияниям, неожиданным обстоятельствам и людям – особенно людям, вносившим разнообразие в его жизнь.