Живя более 20-ти лет на юге России и изучая крестьянские способы земледелия, я тогда уже намерен был предпринять издание для крестьян брошюры по земледелию, так как местные неурожаи у крестьян и даже помещиков происходили не от недостатка влаги, а от варварского способа возделывания земли, идущего совершенно в разрезе с учением профессора Костычева о насыщении почвы влагою. Но так как ведение правильного земледелия по Костычеву и другим авторитетам — глубокой запашки — связано с большими затратами на удобрение и особенно на покупку и содержание упряжного скота (6—8 волов для немецкого плуга самохода), то мне стало очевидным, что господствующая в то время система земледелия могла быть доступною только богатым помещикам, но не крестьянам и захудалым землепашцам. Почему я и остановил свою дерзкую мысль — перенести аристократическую систему земледелия от помещика в убогую хижину крестьянина.
Конечно, вчуже делалось обидным за крестьянина при сравнении его ничтожного урожая с обильным у тогдашнего помещика. Но с течением времени несходство урожайности крестьянской и помещичьей земель стало уменьшаться, и помещики так же, как и крестьяне начали хиреть от частых недородов. Провозглашенная Либихом истощенность наших земель стала прежде всего угнетать просвещенных помещиков, от которых неуверенность в кормилицу мать-землю перешла и на крестьян, и результатом такого недоверия к земле последовало повальное бегство из деревень в города за поисками легкой наживы и веселой жизни.
Летом прошлого 1908 года в Одессе я зашел в книжный магазин Распопова и попросил дать мне все последние новости по земледелию. Приказчик, подавая мне книги, в числе прочих предложил и завалявшуюся книгу Ив. Овсинского, хотя и не новую, но по названию «Новая система земледелия» (перевод с польского). Содержание этой книги оказалось настолько интересным и захватывающим, что я в один присест прочел ее и буквально был поражен такой находкой.
