Маленький серый человек идет с краю парка. Наверху среди деревьев.
Маленький серый человек носит два твердых ботинка, будто два холодных утюга.
Маленький серый человек ведет на прогулку непутящий пиджак, порожнего пса и две бутылки молока.
Маленький серый человек останавливается между высоких деревьев. Он слушает.
Ветер выдвигает крышку его черепа.
Ветер задвигает крышку его черепа.
Ветер выдвигает и задвигает крышку его черепа.
Спина отдана голой на произвол дикости.
Элиас Канетти
Листья веяли в неверном свете, будто за их спинами с тонкими прожилками смерть не впивалась черно и беззвучно в черенки.
Деревья издавали звук.
Но молодая женщина, шедшая под деревьями по асфальту, шла, словно полагая, что идет в тишине.
Походка выдавала, что она размышляла на ходу.
Если бы каблуки туфель не были такими твердыми под ее пятками, она пошла бы голой, белея икрами, по световым бликам.
Если бы она не оглянулась неожиданно, на миг, не упали бы ей на лоб волосы.
Если бы мужчина позади с черными, как закрытый гроб, штанинами не увидел ее уха, приросшего ниже кромки волос, не приблизился бы он к ее спине.
Если бы она не всматривалась в его сведенную судорогой плоть всем лицом между корнями ногтей большой руки, не проскользнула бы к ней в живот страсть, как ящерка под камень, наутро еще со вчера и с вечера уже на завтра. Тогда под спинами листьев с тонкими прожилками однажды в темно-зеленый тесный день проплыл бы мимо, без нее, закрытый и пустой гроб.
И не затронул ее спины.
От края леса идет по полю зеленый человек. Затылок у него наголо острижен.
У зеленого человека за спиной зеленый рюкзак. Из рюкзака выглядывает заячья голова. Возле ушей, застыв, чернеет прилипшая кровь.
У зеленого человека на голове зеленая шляпа. Вокруг тульи шелковая лента, за ней эдельвейс и перо.
Перо ошалелой курицы.
Оно не шелохнется, будто посреди лета у ошалелой курицы в лесных зарослях или на ровном поле уже не было времени, чтобы вскрикнуть.
Переступив через виноградные лозы, Карл хотел покинуть эту страну.
Ветер дул в живую изгородь. Ивовая листва открывалась. Во двор заходило поле.
Когда кончалось ненастье, деревья дымились.
Ореховое дерево оставалось холодным. Ночью орехи падали на крышу и раскалывали себе черепа. Ночью закручивал белые граммофоны дурман. От него шел горестный запах кожи покинутых женщин. Хорек споро душил курицу.
Утром среди зеленых скорлуп валялись на булыжнике обнаженные ореховые мозги.
Циннии гляделись каждое лето по-разному. Карл видел, как ночью они шли к другим цветам.
