Чеченская республика Ичкерия
Район южнее Бамута
17 июля 1999 года поздний вечер.
Когда звук работающего двигателя вертолета стих, Никитин осмотрел свою группу и тихо скомандовал
– Две минуты на сбор – построиться!
Казаки быстро разобрали оружие, навьючили на спины тяжелые рюкзаки, построились. Мирон Григорьевич встал перед строем
– Слушай сюда, казаки! Отныне прошу учитывать, что мы – на вражеской территории. Желающих отказаться от выполнения задания нет? Если есть – ингушская граница в километре отсюда: вперед и с песней!
Казаки молчали, молчал и Никитин. Первым не выдержал Старков
– Не мотай нам нервы капитан! Говори дальше!
Прозвище "капитан" приклеилось к Никитину с самого начала занятий. У каждого казака в станице было прозвище, все к этому привыкли и не обижались. Командира тоже как-то надо было называть, решили называть по его старому воинскому званию. Так и пошло.
Никитин продолжил
– Отныне по-русски говорим только в исключительных случаях. Враг может быть за любым кустом – охнуть не успеете! Все команды подаются руками, как я вас учил. Головной дозор – я и третий (третьим был Иса), замыкающий – четвертый и пятый, остальные – ядро группы. В случае моего ранения или гибели командиром группы является второй. Его приказы исполнять как мои. Рации на прием. Если услышите, что мы столкнулись с отрядом противника и ведем разговор о чем-либо – тихо и аккуратно разбираете мишени. Если я произнесу слово "Грозный" – открываете огонь. Снять оружие с предохранителей, дослать патроны в патронник. Удаление головного и замыкающего дозора – сто метров. Все ясно?
Казаки молча кивнули. Никитин рисковал, идя в головном дозоре, но по-арабски говорил только он, кроме того знал и пушту, а по-чеченски разговаривал Иса. Поэтому никого другого ставить в головной дозор было нельзя – оставалось надеяться что форма, знание языка и удостоверения особого полка шариатской безопасности сыграют свою роль.
– До рассвета нам надо уйти как можно дальше от места высадки. Пошли!
Головной дозор растворился в темноте, за ними чуть погодя редкой волчьей цепочкой потянулись и другие казаки.
Чеченская республика Ичкерия
Район Бамута
18 июля 1999 года утро
– Наемник вызывает Терек, прием! Наемник, ответь Тереку!
– Терек на связи!
– Мы ждали всю ночь, русские собаки не прошли!
– Может ты их не заметил? Должны были идти профессионалы!
– Точно не было!
– Отбой! Возвращайся в село.
Самый молодой в Чечне полевой командир Ваха Дадаев, положил трубку спутникового телефона. Его отряд хотя и был пока небольшим, всего человек сорок, но подчинялся одному из самых влиятельных полевых командиров Чечни – бригадному генералу Хункар-Паше Исрапилову. Эмиру Вахе Дадаеву генерал Исрапилов доверял все больше и больше – иначе бы не послал на перехват группы русского спецназа, который должен был высадиться в районе Бамута. Информацию Исрапилов получил от своего давнего и проверенного агента. Для чего в Чечню направлялся русский спецназ, агент не знал, но знал примерное время и место высадки. Да и какая разница для чего на вайнахскую землю направляются русские собаки – надо было их просто уничтожить и все, в этом эмир прав! Усиленный джамаат под командованием Дадаева занял позиции в том месте, которое русские миновать по расчетам Вахи ну никак не могли. Моджахеды всю ночь прождали на голых камнях, перемерзли, боялись не то, что разжечь костер – даже закурить – и все без толку. Русские шакалы не появились, видимо агент солгал в расчете на вознаграждение. Правда Дадаев слышал, как где то вдалеке пролетел вертолет, но шум почти сразу же исчез, и Вахе не удалось даже определить сторону света, откуда он доносился. Замерзший, раздраженный и испытывающий непреодолимое желание забить косячок-другой анаши Ваха Дадаев поднялся со своего места и громко сказал по рации
