Очерк теории познания Гетевского мировоззрения, составленный принимая во внимание Шиллера

Это теория познания Гетевского мировоззрения написана мною в середине 80-х годов прошлого века. В моей душе жили в то время две душевные деятельности. Одна было направлена на творчество Гете и старалась выяснить и выработать то воззрение на мир и на жизнь, которое открывалось как движущая сила в этом творчестве. Полнота чистой человечности господствовала, казалась мне, во всем, что дал, живя и размышляя, Гете миру. Нигде, казалось мне, кроме Гете не были так представлены новейшее время внутренняя уверенность, гармоническая законченность и чувства действительности по отношению к миру. Из этой мысли должно было возникнуть признание того факта, что и образ действий Гете в познании был таким, как он проистекает из сущности человека и мира. — С другой стороны, мои мысли жили в господствовавших тогда философских воззрениях на сущность познания. В этих воззрениях познание грозило совершенно потонуть в существе человека. Остроумный философ Отто Либман высказал положения, что сознание человека не может перескочить через само себя. Оно принуждено оставаться в самом себе. Оно не может ничего знать о том, что лежит как истинное действительность по ту сторону сложенного им в самом себе мире. Эти мысли Отто Либман проводил в блестящих сочинениях для самых разных областей человеческого мира опыта. Иоганнес Фолькельт писал свои богатые мыслями книги о «Кантовской теории познания» и об «Опыте и мышлении». Он усматривал в данном человеку мире только связь представлений, образующихся в результате отношения человека к неведанному самому по себе миру. Правда, он допускал, что при переживании мышления, когда оно берется за обработку представлений, обнаруживается какая-то необходимость; мы чувствуем, по его словам, при деятельности мышления как бы своего рода прободение сквозь мир представлений в область действительности. Но что мы при этом выигрываем? Мы можем чувствовать себя благодаря этому в праве выводить суждения, высказывающие что-то о действительном мире; но при этих суждениях человек все же остается всецело внутри самого себя, и в него не проникает ничего из сущности мира.

Эдуард фон Гартман, философия которого было для меня очень ценной, хотя я не мог согласиться не с ее основами, ни с ее результатами, стоял в вопросах теории познания вполне на той же точке зрения, которую тогда подробно развивал Фолькельт.

Всюду можно было встретить признание, что человек со своим познанием наталкивается на какие-то границы, за которые он не может проникнуть в область истинной действительности.