Чейз Риордан поднялся на крыльцо ранчо, которое вот уже более двухсот лет принадлежало его семье. Прежде чем войти в дом, он, как всегда, остановился, чтобы очистить налипшую на ботинки грязь. Захлопнув за собой дверь, он снял потертую шляпу и сделал несколько шагов, чтобы повесить ее на старую вешалку, испокон веков стоявшую у задней двери. Вот уже тридцать два года Чейз каждый вечер привычным жестом забрасывал шляпу на вешалку, с тех пор как стал до нее доставать. Он никогда раньше не промахивался. До сегодняшнего вечера.
— Кто убрал вешалку? — взревел он, поднимая шляпу с пола.
— Я.
Чейз замер. Теплый голос был воплощением страсти. Он медленно выпрямился, открыв рот и внимательно оглядывая привычную обстановку в поисках того, кто совершил это вторжение. На девушке были полинявшие джинсы, которые подчеркивали ее стройные бедра и тонкую талию.
— Мистер Риордан?
Его взгляд метнулся к ее лицу и натолкнулся на глаза, мягче и нежнее которых он еще никогда не видел. Карие бархатные лучики таили в себе опасность, которую тут же почувствовал Чейз. Все его тело вдруг заныло, сердце бешено заколотилось, дыхание стало прерывистым, мысли спутались. Верхняя половина тела была словно парализована, зато нижняя пульсировала так, что Чейз почувствовал себя подростком, который совсем недавно понял значение слова «гормоны».
В тусклом свете заката Чейз изучал лицо, по форме напоминавшее сердце, пытаясь найти в нем изъяны. У нее были замечательно правильные черты лица, разве что слегка островатые, чтобы их можно было назвать красивыми в классическом понимании этого слова. Но она, казалось, светилась какой-то внутренней красотой и уверенностью.
На ней почти не было макияжа, но естественный матовый легкий румянец прекрасно оттенял ее лицо. Прямой, чуть изогнутый нос, полные зовущие губы, тяжелая копна мягких золотистых волос, которые свободно струились по ее спине. Может быть, на ком-то другом это выглядело бы неряшливо, но эффект был потрясающим. Кудри вились около шеи и щек, и это придавало девушке слегка растрепанный вид, как будто она только встала с постели. Эта мысль чуть не свела Чейза с ума.
Она протянула ему руку, на которую Чейз смущенно покосился, но не сдвинулся с места.
Он вдруг испугался, что одно прикосновение этих тонких пальцев лишит его последней возможности держать себя в руках. Он пытался убедить себя в том, что подобная реакция — лишь следствие длившегося уже достаточно долго воздержания, но это не помогало.
— Вы, наверное, хотите знать, кто я такая. — Ее глубокий, грудной голос был полон истомы.
