Побег из ада

Передо мной стопа писем. На конвертах штампы различных городов, воинских частей — со всех концов страны. Советские люди самых различных возрастов и профессий — рабочие, инженеры, колхозники, студенты, учащиеся, воины Советской Армии — шлют теплые, задушевные слова привета, просят рассказать подробно о себе и о том, как нам, группе советских военнопленных, удалось захватить вражеский бомбардировщик и вырваться на нем из жестокой неволи, прилететь на Родину.

Мне хорошо понятны чувства советских людей, их интерес к нашему перелету и его участникам.

Дорогие товарищи! Прежде чем приступить к изложению истории нашего необычного перелета, хочу заметить, что многие из вас допускают ошибку, когда пишут, что я «совершил беспримерный подвиг» и т. д., думая, что заслуга в этом принадлежит только мне. Это неверно. Если даже наш перелет можно назвать подвигом, то он принадлежит не мне одному и никому из его участников, а всему советскому народу, воспитанному Коммунистической партией в духе безграничной любви и преданности своей Родине. Один я или даже вся наша группа, улетевшая из концлагеря на фашистском самолете, ничего бы не сделали в тех ужасных условиях гитлеровского плена, в каких мы находились. Осуществить это было далеко не просто одному или нескольким людям. Перелет как таковой явился завершением длительной и упорной подготовки к нему, в которой прямо или косвенно участвовали сотни советских патриотов — коммунистов и иностранных антифашистов — узников гитлеровских застенков.

Главную роль во всем сыграла подпольная коммунистическая организация, которая оказывала огромное влияние на массы узников фашизма, сплачивала их и вела борьбу с врагом в самых, казалось бы, невозможных условиях, помогала выжить умиравшим от голода и издевательств врага, организуя взаимную выручку и товарищескую взаимопомощь, цементировала боевую интернациональную солидарность. Я хорошо знаю, что, если бы не это, меня, как и многих других, давно не было бы в живых, а следовательно, не было бы и перелета, о котором идет речь.