— Я убью его, вот увидишь, кончится этим!
Она остановилась у окна и невидящим взглядом посмотрела на море. Лепра мучился со своим галстуком. Он видел ее отражение в зеркале и уже желал ее. Это было как болезнь, и никакие объятия не приносили облегчения. Под легкой тканью белого плиссированного платья четко прорисовывалось ее тело. Лепра нервничал. Он выругался, посылая ко всем чертям галстук, а заодно и концерт…
— Пошли, Жанно, — сказала Ева. — Дай-ка сюда галстук. Ты хуже ребенка, ей-богу. Впрочем, ты и есть мой ребенок.
Ева стояла перед ним, подняв руки, и его взгляд медленно погружался в светлые глаза любовницы. Ему хотелось сказать ей: «Не думай больше о нем… Подумай чуточку обо мне!» Но она продолжала спокойно говорить, пока ее пальцы колдовали над безупречным узлом галстука.
— Я убью его. Он этого заслуживает.
Лепра знал, что должен поддакивать, выслушивать все ее жалобы, знакомые на память, и сочувственно кивать. Она любила его потому, что он был безупречным пажом.
— Я его только что видела. Он обнимал малышку Брунштейн, а потом имел наглость утверждать, что это неправда. Врет и не краснеет. Ах, меня от него тошнит!
Ее светлые глаза посерели.
— Люблю предгрозовое небо, — пробормотал он, пытаясь шутить, чтобы скрыть волнение.
Но ее переполняла злость. Она была со своей ненавистью наедине. Лепра не в счет.
— Я влепила ему пощечину. Он, естественно, ответил мне тем же и сил не пожалел.
— Но ведь он изменяет тебе не впервые, — осмелился заметить Лепра.
— Да пусть изменяет! — вскричала она. — Плевать мне на это! Но имей мужество в этом признаться! Вот чего я не прощу. Он меня обманывал все двадцать лет. Мы еще не поженились, а он уже мне лгал. Бывало, он сюсюкал: «Ты у меня одна-единственная, ты самая любимая» — и тут же шел спать с первой встречной девкой.
Ева отстранилась от Лепра, словно само прикосновение к мужчине в эту минуту внушало ей ужас. Она смотрела на своего любовника с враждебной подозрительностью.
— Ложь меня убивает. Может, я и не воплощение добродетели, но лгать не умею. Став твоей любовницей, я ему во всем призналась в тот же вечер. Но вас, мужчин, уничтожает именно правда. Вы хотите, чтобы любовь была приятным приключением. Приключение вам интереснее самой женщины.
Лепра одернул костюм, поправил манжеты, осмотрел себя в зеркале.
— Успокойся, — сказала она, — ты неотразим. Женщины будут смотреть только на тебя. Какие же мы дуры!
Он привлек ее к себе, скользнув рукой в вырез платья, погладил по спине, тихонько, кончиками пальцев.
— Я, по крайней мере, тебе не изменяю, — прошептал он.
