Вильям и Вильгельмина Гуд — близнецы. Когда мистеру Гуду сообщили об их рождении, он закурил сигару и изрек: «Я назову мальчика Вильям в мою честь». Задумался, а потом добавил: «Девочку назову Вильгельмина в честь ее брата».
Мистер Гуд бросил сигару и пошел сообщить о своем решении миссис Гуд, которая хотела назвать детей Джон и Джейн.
— Хорошо, дорогой, — согласилась миссис Гуд, — только мне не нравится имя Вильям, я буду знать его просто Вилли.
— Конечно, любовь моя, — ответил мистер Гуд, — но если на то пошло, мне не правится имя Вильгельмина, так что я стану звать Вилли и нашу дочку.
— Замечательно, дорогой, только не вышло бы путаницы, — засомневалась миссис Гуд.
— Нет, дорогая, умный человек сам без труда разберется.
Он достал часы на цепочке, покрутил их немного, посмотрел на циферблат и заключил:
— Мои часы спешат на две недели.
Потом сунул часы в карман и удалился к себе в кабинет.
Близнецы росли. Дети были так похожи, что никто не мог их различить. Конечно, у них должны были быть метки на одежде: Вильям Гуд, Вильгельмина Гуд. Нянька купила тесьму и чернила, написала имена и пришила метки. Когда вся одежда была помечена, она с гордостью показала свою работу миссис Гуд. Тогда-то и обнаружилось, что она по ошибке написала на всех метках одно и тоже: «Билли Гуд». Когда об этом рассказали мистеру Гуду, он закурил сигару и произнес:
— Похоже, у некоторых людей нет ни крупицы ума. На будущий год, когда дети вырастут из старой одежды, я сам помечу их новые рубашки.
Так он и поступил, аккуратно написав на каждой метке «Б. Гуд».
К счастью, тогда у Вильгельмины начали виться волосы. Каждый вечер нянька по десять минут завивала их с помощью мокрой щетки и собственного пальца. У Вильяма волосы тоже вились сами по себе, но не так естественно, как у сестры. Через некоторое время вы уже без труда смогли бы определить, кто из детей Вильгельмина, а кто нет. Взгляните на эту картинку, и вы увидите, что я прав.
Мистер Гуд не рал повторял, что мы с ним единственные разумные люди на свете… хотя я уже и не тот, что прежде. Я стараюсь изо всех сил. Я-то знаю, кто есть кто. Ребенок с вьющимися локонами — это Вильгельмина.
Однажды ночью, когда брат и сестра должны были крепко спать, как-все-хорошие-дети, Вильгельмина вдруг говорит:
— Я такая умная. Я даже могу слышать в темноте.
— А я — самый умный, — отзывается Вильям. Даже слишком умный.
— Я слышу, как дышит улитка, — заявляет девочка. — А я слышу, как она не дышит, — откликается брат.
Вильгельмина задумывается.
— А я слышу, как кто-то за окном зовет Вилли, — шепчет она.
