Книжный рынок местные называют «Яма». На ящиках и лотках — кто во что горазд — лежат книги, журналы, альбомы с марками, спичечными этикетками, почтовыми открытками. Особняком трутся нумизматы. Знают друг друга в лицо. Ничего не показывают, перешептываются, обмениваются номерами телефонов и расходятся. Более общительны коллекционеры значков, орденов и медалей. Интересуюсь — что-нибудь про войну в Афганистане есть? Вон, подойди к тому, — показывают на кекуса довольно зашарпанного вида. Подхожу.
Вытертая китайская ветровка с несмываемым иероглифом на всю спину. Спортивные когда-то плечи. Прямая спина. Ноги — на ширине плеч. Руки не болтаются — прижаты. Голова — сквозь короткий ежик седых волос виден большой шрам надо лбом. Возраст — лет сорок. Взгляд: первые секунды — внимательный, оценивающий, мгновенно стекленеющий от родившегося безразличия. Белки глаз желтые. Под глазами мешки — почки не успевают прокачивать выпитое. Печень при ходьбе наверняка «стучит по коленям». На его лотке вижу образцы генштабовских карт, альбомы с черно-белыми фотографиями. Беру альбом, листаю. Фотографии — копии, кадры чьих-то историй и судеб. Распечатаны на хорошем принтере, отретушированы, собранны по тематике — Джелалабад, Кандагар, Кабул. Приятно удивила подборка цветных пейзажных слайдов Суруби и Бамиана.
— Что-нибудь про Кандагар еще есть? — спрашиваю, возвращая продавцу альбом с фотографиями площади с пушками, элеватором — еще без позиций батальона, поворотом на Рейгу.
— Есть. Посмотри. — Протягивает обычную папку для бумаг с тряпочными завязками.
Обращаю внимание на его руки. Время, преобразованное в жизненный опыт, застыло в старой золотой модели часов EDOX. Потертый кожаный ремешок часов невыгодно подчеркивает тонкое запястье, узкую кисть с длинными пальцами, коротко обкусанными ногтями. Наколок на кистях рук нет, собственно, как и характерных шрамов от порезов и ссадин. Открыв папку, замираю в удивлении. В ней собраны приказы по армии, боевые распоряжения по разведке, приказы командиров частей — все по сороковой армии, с регистрационными штампами и номерами спецотделов, подписями и даже печатями! Документы — копии, но в отличном состоянии! С замиранием сердца начинаю листать. Подшивка собрана по годам. Ищу свой призыв. Джелалабад, Кабул, Газни. Есть — Кандагар! Всего несколько листочков. Начинаю читать и не сразу замечаю руку продавца, протянутую к папке в нетерпеливом жесте ожидания.
— Че денег? — спрашиваю раздраженно.
— Десять баксов за листок, — отвечает хозяин клада, не пряча глаза и не смущаясь.
