Храм на костях

Доменико Танзини относился к так называемым «белым святым». Это значило, что он был в высшей степени добродетелен, соблюдал аскезу, раздавал милостыню и очень хотел получить за это щедрое воздаяние. Родриго Борджиа, Господней милостью папа римский Александр VI, вполне мог понять это суетное желание — он и сам был подвержен тщеславию и относился к нему снисходительно. Беда была в том, что папа Александр вообще не любил «белых святых». То ли дело «красные» — посаженные на кол, побитые камнями, разорванные собаками, словом, принявшие мученическую смерть за веру, а потому не способные доставить в будущем никаких хлопот. С «белыми» всё обстояло хуже. Все они похвалялись, будто им удалось совершить чудо, на деле же две трети оказывались шарлатанами, а оставшуюся треть занимали блаженные и юродивые, на которых без слёз не взглянешь. Были ещё, правда, те, кто происходили из знатных семей и чьи родственники готовы были отсыпать в папскую казну немало золота, лишь бы заполучить в роду собственного святого. К таким Родриго Борджиа бывал вполне благосклонен.

Но, увы, у Доменико Танзини не было богатой родни. У него вообще ничего не было, кроме осла, старой поношенной рясы и верёвки, которой он эту рясу подпоясывал. Танзини был монахом-францисканцем, которых Родриго Борджиа не любил ещё сильнее, чем «белых святых», потому что своим нарочитым благочестием они невыгодно оттеняли его самого. Францисканец, наделавший столько шуму своей добродетелью, что его просят при жизни причислить к лику святых — ну как тут не рассердиться?

— Так он ещё даже не умер? — спросил Родриго, перебив бормотание Бурхарда. Бессменный папский секретарь, приземистый горбоносый человечек с козлиной бородкой, был незаменим во всём, что касалось папского делопроизводства, но его манера бубнить себе под нос сводила Родриго с ума.

— Никоим образом не умер, ваше святейшество. Живёт и здравствует, и сейчас, по последним сведениям, находится в Контильяно, где...

— И зачем же ты тратишь в таком случае моё время? — опять перебил секретаря Родриго, в раздражении откидываясь на спинку кресла. — Вы лучший из юристов Ватикана, вам ли не знать, что не может быть и речи о канонизации, пока претендент жив.

— Это не совсем так, ваше преосвященство. Я специально изучил этот вопрос и обнаружил несколько любопытных прецедентов. Святая Брунгильда была канонизирована в 1038 году, находясь на смертном одре, и...

— Этот Танзини на смертном одре? Нет? Обеспечь ему смертный одр, и тогда вернёмся к этому вопросу.