самого последнего времени ею пользовался покойный граф Спенборо. Об этом говорил легкий аромат сигар, который до сих пор ощущался в воздухе, а также письменный стол из красного дерева, заваленный бумагами, на котором то и дело останавливался взгляд голубых глаз вдовы. Словно она надеялась каким-то чудом вновь увидеть мужа на его рабочем месте. Имя графа было окружено атмосферой тихой скорби, не доводимой до истерики, а на красивом лице вдовы застыло какое-то смущенно-недоуменное выражение, словно она до сих пор отказывалась осознать свою потерю.
Роковая развязка наступила внезапно и совершенно неожиданно для всех, включая и самого покойного. Никому и в голову не могло прийти, что граф, который был цветущим и крепким мужчиной, на своем пятидесятом году вдруг окажется на смертном одре из-за такой пустяковой причины, как простуда, подхваченная им на рыбалке в Вае, где он промышлял лосося. Хозяин и хозяйка дома, в котором гостил граф, всячески уговаривали его не дразнить судьбу и подлечиться, но все было бесполезно, и на следующий день он вновь пошел на рыбалку. Занятие это доставляло ему большую радость, и графвовсе не хотел от него отказываться из-за какого-то пустякового недомогания. Вернувшись в Милверли, лорд Спенборо в ответ на заботливые расспросы родных раздраженно ответил, что прекрасно себя чувствует. Однако несмотря на его уверения, что он здоров, внешне он так изменился в худшую сторону, что дочь, решительно проигнорировав все его запреты, немедленно послала за врачом. Графу был поставлен безжалостно страшный диагноз: двустороннее воспаление легких, и в течение недели он угас. Его молодой жене и дочери от первого брака осталось только скорбеть по нему, а кузену Хартли, который был на пятнадцать
