Кутолин Сергей Алексеевич
СЕКТОР КРУГА V. Голод, или кушай кашу, Маша.
«Вставай проклятьем заклеймённый
весь мир голодных и рабов».– Интернационал.
-Что ты остолбенел, Клим? Старых знакомых не узнаешь. Я – то всё прежний. А ты? Дай, – как на тебя посмотрю… Тебя время меняет. Почтенный старец. А седины мало. Признанный мэтр в своей области. Именно признанный потому, что слишком многие тебя по жизни готовы были в бутылку загнать. Но потому и ценю тебя ценой человеческой души, что пошёл по жизни путём труда, а не работы зарабатывания денег. Если у человека есть труд, что радость приносит, а потому мыслью творческое созидает, да ещё и деньги тебе платят за этот труд, то это и есть твоё счастье. Ты от многого зависишь, но от многих и не зависишь и больше всего от тех, в том числе и друзей, что хотели осквернить тебе ещё более путь, да не могут. А работой пусть занимаются другие. Ты трудись, ты ратник науки. А это уже более чем достаточно. Я вот тебе наглядный пример приведу…
И Клим увидел себя сидящим вместе с Гомункулом в достаточно большой амфитеатром аудитории, свет в которую шел из купола над амфитеатром. Он, Гомункул, как и многие, были одеты в длиннополые зеленые сюртуки с золотым шитьём. Зал был переполнен. Особенно много было, дам молодых и старых, одетых богато и очень странно. Что это за цирковое представление уже хотелось спросить Климу у своего спутника, но он поднёс палец к губам.. Сегодня великий день, – возгласил председательствующий. И Клим понял, что он среди французов.
-Сегодня великий день, – повторил председательствующий. Нам только что продемонстрировали изобретение господина Эдисона. И мы, академики Франции, своими глазами видели и ушами слышали в этом удивительном 1878году, сегодня 11 марта, что речь человеческую можно записать, а потом много раз повторять, используя вот такой небольшой валик с мягким покрытием. Академик Бульо, что с Вами!? Почтенный академик бросился на представителя Эдисона, чуть не задушил его, громко крича: – Негодяй! Мы не позволим, морочить нас какому –то чревовещателю!! И в Вашем Академическом институте, – я думаю, говорил Гомункул ошарашенному таким видением Климу, когда они, как ни странно, уже проходили по Старой площади, но уже в Москве, поворачивая во внутренний особняк, который, как помнил Клим, уже не существовал, как и гостиница "Россия", расположенная несколько далее по переулку, но на данный момент ещё существующая к величайшему удивлению Клима. Откуда он заключал, что находится в Москве, по крайней мере, 70-х годов прошлого столетия, поскольку автомобильный поток отличался чахлостью совковых машин. А гомункул развивал свою мысль: «Так вот, академик Франции Бульо, отличавшийся живостью нрава, переполошил всю Академию этого самого 11 марта 1878года. Ты не удивлялся, Клим, что мы теперь в Москве. Для меня это дело обычное. Голова не кружится? А то с не привычки такое случается. Пространство, время… Всё едино с позиции тех, кто знает, что такое Mumia.».
