Почему не все слепые гениальны?! — спросил Клитас Джефферсон сам у себя. Вот с этого все и началось. Клитасу едва сравнялось тринадцать, но это был хороший вопрос, и он потратил еще четырнадцать лет, чтобы на него ответить. А после взял и изменил наш мир.
Юный Джефферсон был блестящим самоучкой во всех отраслях математики. Он также был зануда и нелепый чудик, каких доселе свет не видывал. Еще он был счастливым обладателем набора лабораторной посуды и реактивов для химических опытов, микроскопа, телескопа и двух или трех компьютеров в придачу.
Кое-какие из этих вещей Клитас приобрел на деньги, которые выиграл в покер, но основным источником его дохода служила деятельность на ниве просвещения, то бишь натаскивание туповатых соучеников в области точных наук. Вся школа дружно именовала Клитаса Джефферсона «ботаником».
Но даже самые занудные из «ботаников», даже самые чудаковатые игроки в покер, решающие в уме дифференциальные уравнения, не застрахованы от внезапных стрел Купидона и могучей тестостероновой бури, которая сопровождает их острые уколы в тринадцать лет. Клитас знал, что он безобразен и стараниями своей матушки смехотворно одет. Он также был неуклюжим коротышкой и ни разу в жизни не угодил мячом туда, куда метил.
Но все это Клитаса нисколько не волновало, пока его железы внутренней секреции не принялись вырабатывать химические вещества, которых не было среди его лабораторных реактивов.
Тогда Клитас начал аккуратно расчесывать волосы и обзавелся новыми одежками, которые уродовали его уже в соответствии с модой, но ничего не мог поделать с тем, что оставался пухлым, неуклюжим коротышкой с карикатурно неправильными чертами лица. В школе Клитас был самым младшим, хотя учился в выпускном классе, и единственным чернокожим, а Вирджиния 1994 года относилась к этому факту все еще не вполне терпимо.
Если бы любовь была хоть чуточку разумней, а сексуальные импульсы хоть изредка поверялись логикой, то следовало ожидать, что Клитас, будучи Клитасом, трезво оценит ситуацию и приищет себе нечто особенно тихое и домашнее. Но, разумеется, ничего подобного не произошло. Он просто раз за разом, со всем пылом мужающего отрочества, атаковал реальность, как игральный автомат, чтобы раз за разом быть отвергнутым с первого взгляда каждой из Мэри, и Джуди, и Дженни, и Вероник, наличествующих в известном ему пространстве. В пух и прах проигравшись на уровне красавиц, он опустился на уровень очаровашек, а после на уровень хорошеньких, и миленьких, и простушек, и ехидных оригиналок, и наконец неодолимая сила статистики привела Клитаса Джефферсона к Эми Линдербаум, которая не отшила его с первого взгляда, поскольку была слепой.
