— Вы получить внимание самый прославленный человек, — сказал Цзян Цзы Фу.
Китаец был одет в застегнутый спереди на ониксовые пуговицы длинный черный халат с воротником-стойкой. Волосы он заплел в косу, которая выползала из-под традиционной черной шапочки. Глаза у китайца были черные и блестящие, как пуговицы, и, как это принято у его народа, совершенно ничего не выражали.
Сержант полиции Хэнк Соренсон улыбнулся.
— Полагаю, Мандарин слышал о том маленьком представлении, которое я вчера устроил в игорном заведении Вонга.
Лицо Цзяна осталось невозмутимым.
— Моя не говорить, что это он.
— В этом не было необходимости. Скажи ему, что я хочу с ним встретиться.
Цзян моргнул. Попался! Прямой разговор всегда приводит этих китаез в замешательство.
Хэнк оставил свой чай остывать на стоящем между ними маленьком столике. Пару раз он притворялся, что отпивает из чашки, но на самом деле не проглотил и капли. Он сомневался, что здесь найдется человек, способный пойти против него, но кто знает, что на уме у этого Мандарина.
Он попробовал взять этого китаезу на мушку. И последовал ночной звонок от кого-то, назвавшегося Цзяном Цзы Фу, «представителем» — эти азиаты вечно его смешили — важной особы в Чайнатауне. Ему не нужно было уточнять, какой особы. Хэнку это было известно. Китаец сказал, что им нужно встретиться, чтобы обсудить важные вопросы, затрагивающие их общие интересы. «Нефритовая луна». 10 часов утра.
Хэнк знал это место — рядом с китайским храмом на Плам-стрит — и приехал заранее. Первым делом он проверил улочку позади заведения. Все чисто. Зайдя внутрь, он выбрал столик в углу возле задней двери и сел спиной к стене.
«Нефритовой луне» было далеко до первоклассного заведения, впрочем, как и всем китайским ресторанам: грязный пол, залапанные стаканы, облупившаяся полировка на дверях и панелях, потрепанные бумажные светильники, свисающие с голых балок.
Вовсе не в таком месте он ожидал встретиться с наместником таинственного, могущественного и неуловимого Мандарина.
Мандарин не заведовал мутными делишками в Чайнатауне. Он устроился куда лучше: снимал с них сливки. Он никогда не пачкал свои руки ничем, кроме денег, которые в них вкладывали: Наркотики, проституция, азартные игры… Мандарин везде имел свой кусок.
Как ему это удавалось, являлось еще большей тайной, чем его личность. Хэнку приходилось сталкиваться с местными — суровые типы, все как на подбор. Не из тех, что согласятся отстегивать часть своего заработка без боя. Но они отстегивали.
Конечно, может, раньше здесь и была заварушка, которую им не удалось выиграть. Но даже если она действительно имела место, то вдали от посторонних глаз, потому что он ни слова об этом не слышал.
