Андрей КОСТИН
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПУТЕШЕСТВУЮЩИМ В ТУМАНЕ
1. ПЯТНИЦА
Все началось с кошмара. Вернее, все началось с того, что испортилась погода. Еще вчера стоял ясный солнечный день, но закат был багровый, и сегодня лапы красных сосен уже дрожат на ветру, аккуратные домики рыбачьего поселка подернулись дождливой дымкой, а волны Рижского залива стали набегать на берег со злым шипением. Одна такая волна выкатила к моим ногам огненный осколок янтаря. Он пылал, как уголек, на ладони, и все вокруг казалось еще более пасмурным и унылым.
И тогда я понял, что отпуск кончился. Оставшиеся десять дней можно провести в Москве, среди городского шума, телефонных звонков и желтых уличных фонарей. Потому что отпуск - это не перерыв между работой, а особое состояние души. И если оно потеряно - ничего тут не поделаешь.
Но довольно об этом. Речь-то ведь шла о кошмаре.
Я сложил все вещи в две сумки, отнес их в машину. Потом простился с Ириной Иозефовной, своей хозяйкой, вернув ей ключ от комнаты и пообещав приехать на следующий год, если пришлют приглашение. Она поцеловала меня в лоб, и даже, как мне показалось, немного загрустила. Наверное, у нас все же было некое родство душ.
...В зеркальце я видел, как Ирина Иозефовна машет мне вслед. По обочинам на фоне серого неба промелькнули дома поселка, багровые стволы сосен, мальчик на велосипеде, стадо рыжих коров, оранжевый дорожный указатель и светловолосая
девушка в красном плаще.
Она обернулась и неуверенно подняла руку. Я не стал тормозить, хотя, быть может, в наших с ней отношениях присутствовало что-то более серьезное, чем самим поначалу казалось.
Но все дело в том, что в любви у меня никогда не было счастья, да и вряд ли теперь будет. Почему? Об этом в другой раз...
Машин было мало, и я прошел таможню на границе с Латвией быстрее, чем предполагал. Дорога из отпуска казалась легкой и не утомительной. Рассчитываясь после обеда в придорожной забегаловке, полез в карман за деньгами, и пальцы наткнулись на осколок янтаря. Я расплатился, вернулся к машине, выехал со стоянки, и тут у меня созрела идея. С нее-то, наверное, все и началось. Я решил навестить Эдгара.
В этой истории он, скорее, не действующее лицо, а перст судьбы, подтолкнувший меня ввязаться в довольно скверные события. Но я не в обиде на него. Знаю, что всегда хотел мне только добра. Как, впрочем, и я ему. Вот почему и решил завезти в Камышевск почти рубиновую каплю окаменевшей смолы.
Дело в том, что Эдгар курземец, то есть латыш из латышей.
И за полтора десятилетия жизни в провинциальном Камышевске он так и не сумел убедить себя, что на Земле есть места не хуже Курземе.
