Шолом Алейхем!

– Шолом алейхем!^>[1]

– Алейхем шалом!^>[2]

– Откуда едете?

– Из Варшавы.

– Чем занимаетесь?

– Я - еврейская газета.

– Как вас звать?

– "Юдишес фолкс-цайтунг". А вы, откуда вы?

– Откуда мне быть? Из Егупца.

– Чем вы занимаетесь?

– Чем мне заниматься? Я - еврейский писатель.

– Как вас звать?

– Шолом-Алейхем.

– Шолом-Алейхем? Жить вам, значит, миром и ладом!

– Того же вам и вашим чадам!

– Что же вы поделываете, пане Шолом-Алейхем?

– Что же нам поделывать? Пишем.

– Что пишем?

– Что нам писать? Что видим, про то и пишем.

– Что же дают вам писания, которые вы пишете!

– Что они могут дать? Горести, колики, слезы, обиды, муки, страдания, тревоги...

– И это все?

– Чего вы еще хотите?

– Я имею в виду...

– Почет? Без меры, без счета! Ни один писатель в мире не имеет столько почета, как еврейский сочинитель. Шутка ли, у евреев писатель, человек, который пишет!

– Вы это всерьез?

– А то что же? Шучу, что ли? Посмотрите-ка сами, что творится на наших юбилеях. Наилучшие пожелания от почитателей, от горячих поклонников и просто от усердных читателей летят со всех концов света, - из Касриловки, из Тунеядовки, из Тетеревца, из Затрапезовки, из Галаганишка, из Стрища, отовсюду! А корреспонденции, которые сам юбиляр печатает в газетах?! А пиршества, банкеты, тосты?! Море разливанное! А стипендии, а пожертвования, которые вносятся в это время на благо трудящихся земли обетованной!.. Вы шутки шутите, - какой почет оказывают еврейскому сочинителю?

– Нет, я не о том; я имею в виду...

– Заработок? Полон рот! Только бы хватило свободного времени вдобавок к тому быть еще и меламедом, лавочником, маклером, сватом или просто человеком, не отказывающимся от подаяний, способным ходить по домам и собирать деньги на издание своей книги. Вы шутки шутите с еврейским сочинителем? Еврейский сочинитель - свободный человек!

– Что значит свободный человек?

– Он свободен от всех благ и на этом и на том свете; он свободен от куска хлеба, от здоровья, от друзей, от жены и детей, от всех радостей жизни...

– Мне кажется, пане Шолом-Алейхем, что тут в вас уже говорит желчь, вы даже залезаете в дебри нетерпимости. ...Нехорошо это. Не к лицу еврейскому писателю, который пишет для народа, так обрушиваться на евреев. Еврей обязан все в жизни принимать с любовью и три раза в день произносить...

– "Все к лучшему"?

– Конечно! Все к лучшему! А что было бы, если бы вы и того не имели? Какой вид мы имели бы среди народов, если бы сбросили с себя наш единственный кафтан? Разве есть у нас, кроме нашей литературы, иная одежда, чтобы покрасоваться в ней перед миром?